— И вы слишком сильно похожи, — добавляет она. — Внешне.
Я фыркаю.
— Нашла отговорку. Меня же ты любишь.
Розали кладет голову мне на плечо и тяжело вздыхает.
— Да. И да, лучше бы я влюбилась в Ноэля.
Мы так и сидим, глядя на каток. Солнце уже не так высоко, поэтому становится холоднее.
Наконец-то я вижу того, ради которого пришла сюда. Но я никому и ни за что в этом не признаюсь. Я сама удивлена своему порыву. Но я здесь, чтобы увидеть Энтони. Он встает на лед и, улыбаясь, здоровается с ребятами. На нем совершенно другая экипировка, видимо из той школы, в которой он учился. Кстати, я даже не знаю, откуда он. Мы болтали несколько раз, и я ни разу его об этом не спросила.
Ноэль сразу же подъезжает к нему и что-то говорит. В течение нескольких минут я наблюдаю, как Энтони обороняется от нападающих.
Я ловлю себя на том, с каким восхищением наблюдаю за ним. Розали приносит нам горячее кофе из маленького магазинчика напротив. Кофе слишком горький и водянистый, но хотя бы горячий. А для наших окоченевших рук — самое то.
— А вот и Ингрид. Я думала, она придет сразу в «Маки», — вдруг говорит Розали.
Я смотрю вниз и вижу Ингрид. Она выглядит не как обычно. Конечно, она всегда одевается очень хорошо и следит за собой. Но сегодня она как-то вырядилась чересчур. Я бы сказала не по-зимнему. Короткая куртка едва прикрывает живот, слишком высокий каблук и слишком откровенная черная юбка.
— Ничего себе, — присвистывает Розали, когда Ингрид подходит к нам.
Ингрид посылает ей игривый взгляд, а затем обращается ко мне:
— Я думала, ты сегодня работаешь над своей пьесой.
Пожав плечами, я делаю обжигающий глоток кофе.
— Уже давно закончила. Почему ты мне сегодня не написала, что ребята собираются в «Маки»?
Ингрид отворачивается и смотрит на каток.
— Ноэль же все равно взял тебя.
Что-то в ее тоне говорит о том, что она совсем этому не рада. Я стараюсь выбросить это из головы и не обращать внимания. С чего ей злиться на меня?
Проходит еще час, и мы все идем в блинную «Маки». Хозяин заведения — мистер Маккинли — позволяет местным ребятам и школьной команде приходить к нему прямо в коньках и переодеваться в обычную обувь, а так же греться, когда совсем холодно. Все это конечно с одним условием, после мы заказываем гору блинчиков, которые готовит миссис Маккинли.
Шумная толпа, стуча коньками по полу, проходит в небольшое помещение. Мы с девочками делаем заказ на всех, пока парни снимают свою экипировку. Большое количество сиропов и запах блинчиков щекочет ноздри, и мой рот моментально наполняется слюной.
Рассевшись за несколько столиков — так как за один все не вмещаются — все начинают разбирать тарелки. Я едва успеваю выхватить свою порцию с кленовым сиропом.
— Черт, я хотела с шоколадным, — громко говорит Ингрид.
При этом я вижу, как она смотрит на стоящего рядом Энтони, у которого в руках порция блинчиков с шоколадным сиропом.
Но она не любит с шоколадным. Я это точно знаю. Мы с Розали переглядываемся, думая об одном и том же. Но никто из нас ничего не говорит вслух.
Энтони видит, что особого выбора у него нет. По всему видимому он хорошо воспитан, потому что тут же стоящий рядом Роб никак не реагирует на заявление Ингрид. А Энтони нерешительно смотрит на свою порцию, а затем протягивает ее Ингрид.
— Можешь взять мою. Мне все равно, какой сироп.
Лицо Ингрид приобретает такой счастливый вид, словно ей подарили щенка. Что с ней? Никогда ее такой не видела.
— Спасибо, Энтони.
Он ловит мой взгляд и, пожав плечами, подмигивает.
Ничего себе. Я стою как вкопанная и молюсь, чтобы никто не заметил, как мое лицо покрылось багровыми пятнами. Мне подмигнул парень, и я чуть дар речи не потеряла.
— Эйв, пролазь. — Ноэль подталкивает меня на диванчик к окну.
Я плюхаюсь рядом с Розали. Ноэль садится рядом, следом за ним Роб. Прямо напротив меня садится Ингрид, Энтони и Бретт.
— Когда ставите спектакль, Эйв? — спрашивает Бретт с набитым ртом.
В прошлом году мы вроде как встречались. Мне нравится Бретт: веселый, симпатичный, с копной непослушных каштановых волос и озорными карими глазами. Но что-то не заладилось между нами. Видимо не было химии, поэтому мы решили не париться и остаться друзьями.
— Наверное, сразу после «дня миссис целомудрие» в следующем месяце, — отвечаю я.
Все смеются, кроме Энтони.