— Я не девушка Кости, — поджала губы, смущённо улыбнувшись. — Мы просто друзья.
— Да, мам, — сзади появился Клюев. — Мы пока просто друзья, поэтому, пожалуйста, хватит пугать Талу своей гиперактивностью и просто налей ей чаю. А ты, — он обратился ко мне, — не думай её слушать. Просто последней моей женщиной, которая переступала порог их дома, была жена. Поэтому твоё появление сравнимо с восьмым чудом света.
Мы с Валентиной Сергеевной переглянулись, но ничего ему не ответили.
Конечно же, я понимала маму Кости. После первого неудавшегося брака она хотела счастья для сына. И сейчас в любой девушке видела кандидатку на его сердце. Но я пока была не готова думать об этом, наслаждаясь нашим дружеским общением.
Когда Костя ушёл к отцу, мы расположились в кухне.
— Виточка, а что я чай буду предлагать? Может, ты кушать хочешь? Я на ужин приготовила куриные биточки и пюрешку. А ещё салатик… Давай наложу? — она суетилась так как никогда не делала моя мама. Это было приятно и одновременно смущало.
— Нет, спасибо, — улыбнулась, удобно устроившись на небольшом диване. — Я буду чай и шарлотку — давно не ела домашнюю выпечку.
— А сама не печёшь? — словно прощупывая меня, спросила Валентина Сергеевна.
— Нет, — честно ответила я. — Растить дочку, будучи матерью-одиночкой, сложно. Мне приходится не только думать над тем, как воспитывать Соню, но и над тем, как её прокормить. Даже с учётом дивидендов, получаемых от предприятия в родном городе, жизнь в столице дорогая.
— А отец девочки? — она заинтересованно подняла брови.
— С ним мы расстались до рождения Сони. А сейчас по воле судьбы встретились вновь. Кирилл хочет наладить общение, но я пока с осторожностью к этому отношусь.
— А Костя? Как на это реагирует Костя? — я понимала, в какую сторону она клонит, но не хотела вестись на провокацию.
— Валентина Сергеевна, а всё-таки можно чаю? В горле так пересохло…
Неожиданно свет заморгал, после чего послышался оглушительный раскат грома. Переживая, что Соня может проснуться и испугаться, что меня рядом нет, я побежала в её комнату. Но то, что я там увидела, повергло меня в настоящий шок.
Рядом с кроватью на коленях сидел Костя. Он ласково гладил руку Сони, тихо напевая ей колыбельную.
Материнское сердце замерло. Я никогда не смогла и подумать, что чужой человек с такой нежностью может относиться к моей дочери.
Это было настолько трогательно, что я не сдержалась и пустила слезу. И, кажется, она была настолько громкой, что Костя услышал и повернулся.
— Почему ты здесь? — спросил он, подойдя ближе. — Я думал, мама тебя чаем отпаивает и вопросами терроризирует. Неужели, она теряет хватку?
— Вовсе нет, — улыбнулась, попытавшись скрыть слёзы. — Ей очень хотелось узнать, как я могла одна родить дочь, и как ты относишься к тому, что внезапно появился Кирилл, — вздохнула. — Она забавная.
— Она любопытная, — Костя устало потёр затылок. — Всегда не любил знакомить с ней девушек, потому что они сразу сбегали, сверкая пятками. Но всё же, зачем пришла?
— Волновалась, что Соня испугается, проснувшись в незнакомой комнате, — пожала плечами. — Но ты меня опередил.
— Она немного хныкала. Хорошо, что я был рядом…
— Спасибо, — я чувствовала, как душу распирает от теплоты. — Как папа? Ничего серьёзного?
— Слава Богу, нет, — Костя улыбнулся. — Только большой синяк. Мама, как обычно, слишком драматизирует. Но я к этому уже привык.
— Привык он, — внезапно сзади нас появилась Валентина Сергеевна. — Сейчас как дам по загривку за оскорбление матери! Вспомнишь, какого это — меня уважать.
Вроде бы она ничего такого не сказала, но я тихо рассмеялась. Смотреть на их препирания было забавно, даже больше — несмотря на едкость слов, в их отношениях чувствовалась безграничная любовь.
— А ты что смеёшься? — прошипел Костя. — Нравится видеть, как меня в собственном доме притесняют?
— Этот дом мой, — ответила Валентина Сергеевна. — Так что сбей спесь и марш в кухню. Там чай с шарлоткой стынут. Я пока с Сонечкой посижу.
Казалось, Валентина Сергеевна уже была у Михаила Юрьевича, потому что вопросы про мужа не задавала.
Сначала я не хотела оставлять с ней свою дочку, но Костя буквально потащил меня по коридору, оставив моего ребёнка на свою маму.
— Если ты переживаешь, как они там, — увидев моё беспокойство, сказал Костя, — то спешу успокоить. Моя мама всю жизнь посвятила работе в детском саду, поэтому как обращаться с детьми, она точно знает.
— Просто всё происходящее слишком необычно, — пожала плечами, добавив сахара в чашку. — Сидеть ночью в кухне твоих родителей, пить с тобой чай, пока с дочкой сидит твоя мама. Это чем-то напоминает семью.
— Тебя что-то не устраивает? — улыбнулся он, сев напротив меня. — Я всегда мечтал о таких уютных вечерах. Особенно после тридцати пяти лет стало сложно находиться в квартире одному. Иногда, кажется, что и умру я в одиночестве.
— Почему так говоришь? — нахмурилась, отломив кусочек шарлотки. — Нужно надеяться на лучшее.
— Тала, я уже взрослый мальчик, чтобы верить в чудеса. Чем старше становишься, тем тебе сложнее сходиться с людьми. А знаешь почему?
— Почему? — удивилась я.
— Потому что не хочется ломать себя в угоду другому.
— Неужели нельзя без этого? — с одной стороны, я понимала, о чём он говорит. Но с другой, была категорически с этим не согласна. — Просто нужно найти такого человека, с которым вы будете схожи.
— Просто сказать и практически невозможно выполнить, — Костя пожал плечами. — Как бы вы ни были похожи, всё равно найдётся момент, в котором придётся уступить или подстроиться. В этом и сложность семейной жизни — в умении находить компромисс там, где он невозможен.
— Наверное, ты прав, — улыбнувшись, я задумалась об этом.
Действительно, если обычные отношения требовали тяжёлой работы над собой, то какие же усилия нужно было прикладывать, чтобы сберечь брак?
Задумавшись об этом, я не заметила, как Костя умял половину шарлотки и выпил большую кружку чая. Теперь же он просто сидел напротив, с интересом разглядывая меня.
— Я говорил, что ты очень красива? — прошептал Костя, не сводя с меня пристального взгляда.
— Нет, — смущённо улыбнувшись, крутила пальцами чашку. — Настолько красивая, что ты решился привезти меня к своим родителям, не боясь осуждения с их стороны?
— Я уже давно не в том возрасте, чтобы бояться чьего-то осуждения, — Костя вздохнул, облокотившись на стол. — А ты так волнуешь меня, Тала, что я сейчас готов бросить мир к твоим ногам, лишь бы получить заветный шанс на любовь.
Он говорил это, а по рукам бегали мурашки. Наверное, мои чувства были рискованными — чем больше я находилась с Костей, тем больше к нему привыкала, постепенно влюбляясь.
Глава 15.
Всю ночь мы провели в доме Клюевых — я и Соня спали в комнате Кости, а он ютился на диване в гостиной. Под утро меня разбудила маленькая детская ладонь, нежно гладящая по щеке.
— Мама, — прошептала дочка. — А мы где?
— В гостях у родителей Кости, — нехотя простонала я, не желая открывать глаза. — Ночью была гроза, поэтому нам пришлось остаться.
— А почему мы не дома? — не унималась Соня, не давая мне поспать.
— Папа Кости повредил ногу, вот мы и приехали его проведать, — потянулась и поняла, что вот-вот упаду с кровати. — Может, хватит расспросов? Давай ещё немного поспим.
— Я выспалась, — ответила дочка, больно надавив на мою ногу, когда спускалась на пол. — Можно я здесь всё осмотрю?
— Конечно, — довольно ответила я, а потом не заметила, как погрузилась в сон.
Когда я снова проснулась, Сони в комнате не было. Потянувшись к телефону, хотела посмотреть на время, но когда увидела, что день подходит к полудню, резко вскочила с кровати.