А потом Лукас вдруг исчез. Наклонившись и почти касаясь губами уха, он поблагодарил меня за танцы, отвел к моему столику и тут же затерялся в толпе. Больше я его не видела. Мне оставалось только предполагать, что он вышел из клуба.
— Его зовут Лукас. Он ходит вместе со мной на экономику. И постоянно что-то рисует.
Мэгги захихикала, шлепнув ладошками по кожаному сиденью:
— Рисует? И что же, интересно? Небось голых девочек? У большинства пацанов только на это и хватает таланта. И они даже не целиком девчонок изображают, а частично — одни только титьки.
Мы все посмеялись.
— Не знаю, что он там рисует. Просто в пятницу он все занятие не переставая черкал в блокноте. Видимо, лекцию совсем не слушал.
— О нет, Эрин! — Мэгги подалась вперед, насколько позволял пристегнутый ремень. — Неужели этот божественный мужчина плохой студент! Мы же знаем, что это значит для Жаклин!
Я нахмурилась:
— И что же это значит?
Эрин улыбнулась и покачала головой:
— Да ладно, Джей! Разве тебе когда-нибудь нравились плохие парни или хотя бы те, у которых… хм… проблемы по академической части? Короче, — Эрин выдохнула, — тебе ведь нравятся одни умники!
Я разинула рот:
— Да ну тебя! Ты хочешь сказать, что я сноб?
— Нет! Мы этого не говорили и не имели в виду! Мы только хотели сказать, что сегодня вечером ты не выглядела так, будто тебе наплевать на этого Лукаса, и вы очень долго вместе танцевали… Просто, получается, он не в твоем обычном вкусе, это не совсем твой тип парней.
— Откуда вам знать, какой у меня вкус, если я три года встречалась только с одним «типом» — с Кеннеди!
— Не кипятись. Ты же меня поняла: я хотела сказать, что раньше ты не западала на тупых.
— А кто на них западает?
Меня возмутило, что Лукаса назвали тупым. Может, экономика просто была ему неинтересна. А вообще ничто в нем не указывало на недостаток ума.
— Ну здрасте! — подала голос Мэгги. — Ты моего Уилла видела?
Мы все прыснули со смеху. Парень Мэгги был симпатяга и, лежа на спине, смог бы, наверное, приподнять небольшую «хонду», но успехами в учебе не блистал.
— А Чез умнее меня, но это небольшая заслуга.
У Эрин была средняя оценка «В», и я много раз пыталась убедить подругу в том, что ей грех жаловаться на интеллект. Но она почему-то упорно считала себя глупой. Я ткнула ее в плечо, как делала всегда, если у нее начинался приступ безосновательного самоуничижения, но она ответила:
— Не надо! Я просто смотрю правде в глаза.
— Ничего подобного!
— Тогда почему же я еле свожу концы с концами и одеваюсь в самых паршивых магазинах? — Тут Мэгги хихикнула, а Эрин вернулась к прерванному разговору: — Вы видели парня, с которым мы были на выпускном? — Она нам всем показывала снимок, где Адонис в смокинге обнимал ее за талию, затянутую в шелк. — Мама дорогая, что это было за тело! Мне прямо хотелось облизывать его пресс! И представьте себе, этот парень учился в классе коррекции. При этом, уверяю вас, он был талантлив во многих вещах, не связанных с умственным трудом.
Мэгги задыхалась от смеха, а я наверняка была вся красная: откровения Эрин иногда смущали меня. Обе мои подруги приехали в колледж без парней, но сексуальный опыт у них к тому времени уже был. Я спала с Кеннеди, своим единственным партнером, с зимних каникул последнего школьного года. На нашу сексуальную жизнь я никогда не жаловалась, хотя некоторые рассказы Эрин и статьи в журналах наводили меня на мысль о том, что есть что-то, чего я не знаю.
— Ну и о чем это говорит?
Эрин осклабилась:
— Это говорит о том, что в твоей жизни наконец-то наступает эра плохих парней! Давно пора!
— У-у-ух! — произнесла Мэгги.
— Хм… Не думаю.
— Нечего тут думать, точно тебе говорю! Соблазни этого Лукаса, получи от него все, чего так долго была лишена. С плохими мальчиками мало у кого бывают серьезные отношения, но такие парни прекрасно подходят девчонкам, которых недавно бросили. Может, Лукас создан для того, чтобы быть «временным вариантом», и в твоей нынешней ситуации он для тебя как раз самое то. Он сможет научить тебя разным интересным вещам…
Мэгги одобрила эту идею.
— Везет тебе! — низко, на выдохе, произнесла она.