Коул потянулся к пачке сигарет, закурил и сказал:
– К твоему сведению, только благодаря Тони Альваресу отцу удалось живым вернуться из Кореи. Его ранили, и он был обречен, если бы Тони не вернулся за ним и не вынес его на себе. Он спас отцу жизнь.
– Ха! Эту сказку рассказал тебе Тони?
– Нет. Все это я слышал собственными ушами от отца. Тони за его геройство наградили медалью. Но на ранчо об этом никто никогда не знал. Тони заставил отца пообещать, что тот никому про это не скажет.
– Так почему же он рассказал?
– Потому что я однажды попросил его рассказать мне о Тони. Меня тогда поразили его слова о том, что, не будь Тони, никого из нас – ни меня, ни Кэмерона, ни Коди на свете не было бы. Мы бы просто никогда не появились на свет.
– Очень похоже на Гранта. Он всегда все драматизировал.
– Не у него одного были к этому склонности, Летти. Ты за эти годы наверняка устроила немало драм.
Она удивленно посмотрела на Коула.
– Коул, я никогда тебя таким не видела. Ты всегда относился ко мне с любовью и уважением. Что с тобой? Неужели на тебя так подействовало несчастье с Кэмероном? Я же…
– Итак, ты решила избавиться от Тони и Эллисон сразу после гибели отца. Зачем? Ради возможности потешиться властью над тремя несмышлеными мальчишками?
– Он нам был не нужен.
– Совсем наоборот. Когда я вернулся домой на Рождество, на ранчо царил полный хаос.
– Но ведь мы выжили!
– Дело не в том, что выжили, Летти. Я хочу выяснить, почему ты была так настроена против Тони? Почему ты едва дождалась, чтобы избавиться от него?
– Я тебе уже сказала. Он – дрянь… Он всегда припрятывал козырную карту для подходящего случая… Все флиртовал, улыбался, сверкая своими черными глазами как дьявол, – подумаешь – подарок! Мечта каждой женщины!
– Что за чушь! Тони был предан Кетлин с Эллисон. Я не знал человека более верного семье, чем он.
– Ну конечно. К тому времени, когда ты появился на свет, он уже утихомирился. Ты же не знаешь, каким он был до женитьбы! Это был настоящий дикарь…
– Ты была в него влюблена? Не так ли? – тихо спросил Коул, осененный внезапной догадкой.
– Не смеши. Может, он и спас Гранту жизнь, но он был полное ничтожество. И как ему могло прийти в голову, что девушка из Коллоуэев способна даже посмотреть в его сторону? И что здесь станут выслушивать его советы? Разве можно забыть о моем воспитании! Какое нахальство! Так я ему и сказала.
Коул видел, что его замечание попало в точку.
Ее лицо и шея пошли красными пятнами, она страшно разволновалась.
– И когда ты ему все это сказала?
– В тот день, когда мы катались верхом. Он предложил остановиться и отдохнуть на берегу ручья. И правда, было жарко. Стоял очень жаркий день. Наверное, мне стоило сразу дать ему понять, что я поехала с ним только для того, чтобы немного развеяться. Мне и в голову не могло прийти, что он воспримет это как-то не так. Я была молода, слишком молода, я о мужчинах и не думала. Никто никогда не обращал на меня внимания, да я и сама знала, что далеко не красавица. Когда он меня поцеловал, я просто опешила, я не знала, куда деваться. А он все целовал меня, и это было ужасно.
– Ужасно?
– Я чувствовала себя проституткой из-за этих поцелуев. Как будто я из тех женщин, которым наплевать на собственную репутацию, которым только и надо, чтобы мужчина… – выпалив все это, она вдруг поняла, что говорит лишнее, и в ужасе посмотрела на Коула.
– Так он соблазнил тебя?
– Этого еще не хватало. Но он наговорил мне кучу всякой ерунды, про то что он меня любит и хочет на мне жениться. Все это ложь! Все они лгуны. Уж мне-то это известно. Я над ним, конечно, посмеялась и велела ему убираться. Как ему только могло прийти в голову, что девушка из Коллоуэев может выйти за него замуж? Он был ничто. И даже меньше чем ничто. Я вскочила на лошадь и помчалась домой. В тот день я получила хороший урок. И с тех пор никогда больше не ездила верхом. Никому никогда не удавалось уговорить меня прокатиться даже на самой распрекрасной лошади. Я возненавидела лошадей! Так же, как возненавидела Тони Альвареса.
Коул внимательно смотрел на сидящую перед ним женщину, будто видел ее впервые. Летти Коллоуэй. Из-за своей смешной гордыни она отказала себе в самой естественной радости, которую дарят друг другу мужчина и женщина, и в результате превратилась в карикатурную старую деву, сеющую зло и недовольство вокруг.
Как случилось, что он раньше не разглядел ее сущность? Почему он оставил на ее попечение братьев? Да еще в самом критическом возрасте, когда одному было десять, а другому – пятнадцать?
Она выгнала Тони Альвареса, потому что его присутствие на ранчо причиняло ей боль и вызывало бессильную злобу. Коул понял, что Летти никогда не расскажет, что она наговорила Тони в тот день. А может быть, она просто велела ему убираться без всяких объяснений. К его горю от потери лучшего друга прибавилась боль за несправедливость по отношению к нему и беспокойство, связанное с поисками новой работы.
И что же он должен был чувствовать после того, как Эллисон призналась, что ждет ребенка! Не ее беременности он стыдился, а того, что ее будущий ребенок – Коллоуэй. Конечно, он не хотел, чтобы у Эллисон была связь с Коулом. Наверное, он считал, что Коул, как и Летти, просто посмеется над самой возможностью женитьбы на Альварес.