И вместо того, чтобы пройти пешком короткое расстояние до дома и расстаться друг с другом, они направились прочь от дома и бессознательно вышли к холму, на который взбирались в ночь деревенских танцев. Теперь они снова вскарабкались туда и встали на вершине, глядя на глубокую синеву моря, в то время как земля купалась в золотом сиянии солнца, уже начавшего склоняться к западу.
Они стояли в паре футов друг от друга, двое дружелюбных незнакомцев, которые занимались любовью около часа тому назад.
Это было ошибкой, но у них не оставалось времени, чтобы вместе сожалеть об этом.
Сид услышал, как она сглотнула. Слышал, как что-то булькнуло в ее горле. И он знал, что хотя Энн и испытала разочарование от их близости, тем не менее, он ей нравился, и ей будет нелегко расстаться с ним. Энн была его другом, что само по себе было весьма ценным даром.
– Я буду скучать по вам, – сказал Сид.
– Да, – ее голос звучал ровно, но более резко, чем обычно. – Вы знаете, что я не хотела приезжать. Мне казалось ужасно вызывающим приехать по приглашению одной лишь леди Холлмер. Когда наш экипаж приближался к Глэнвир, я была готова сделать все что угодно, лишь бы вернуться обратно в Бат. Но сейчас мне очень тяжело уезжать отсюда.
Ей не обязательно было уезжать. Энн могла остаться здесь с ним на всю оставшуюся жизнь. Но он не стал произносить этого вслух. Сид знал, что это невозможно. Энн уже сделала свой выбор в Ти Гвин. Она сказала «нет».
– Возможно, – сказал Сиднем, – вы вернетесь на следующий год.
– Возможно, – согласилась Энн.
Но оба знали, что она не вернется. Знали, что если завтра Энн уедет, то они никогда не увидятся вновь.
И если они действительно были просто друзьями, если только одиночество свело их вместе, то тогда расставание не будет иметь никакого значения. Совсем никакого. Они быстро все забудут и вернут свои жизни в привычную колею.
Но Сид знал, что он не забудет.
Потеря Энн Джуэлл будет одним из самых мучительных переживаний в его жизни.
Сид потянулся к ее руке, их пальцы переплелись и крепко сжались.
– Я рад, что познакомился с вами, Энн Джуэлл, – сказал он.
– Я тоже рада нашему знакомству, Сиднем Батлер.
Сид повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и они улыбнулись друг другу.
Вероятно, еще можно было… Если бы у нее было время…
Но тут, как раз в то мгновение, когда Сиднем открыл было рот, чтобы что-то сказать, Энн резко вырвала свою руку и указала в сторону подъездной дорожки к дому.
– Они возвращаются, – крикнула Энн. – Я должна быть там, когда приедет Дэвид. Меня весь день не было с ним. Ох, надеюсь, что с ним все в порядке.
Вереница экипажей показалась на подъездной дорожке.
– Идите, – сказал Сиднем. – Вы успеете добраться до террасы, прежде, чем они подъедут.
Энн оглянулась на него.
– Идите, – повторил Сид. – Я вернусь в коттедж короткой дорогой.
Мгновение Энн колебалась, ее лицо выражало нерешительность, а затем развернулась и побежала вниз по склону, как когда-то ночью, когда он бежал рядом, чтобы достичь подножия раньше нее.
И вот теперь Сиднем наблюдал за нею, размышляя, опечален ли он или рад, что обстоятельства помешали ему заговорить, умоляя ее передумать.
Все-таки он рад, решил Сиднем.
Или будет рад к началу следующей недели.
Или в следующем году.
Или в следующей жизни.
К тому времени, как Энн достигла террасы, а первый из экипажей остановился перед дверями, она уже была весьма близка к слезам. Ей отчаянно хотелось увидеть сына, услышать его голос, сжать его в своих объятиях. И все же она сознавала, что только что покинула Сиднема, даже не попрощавшись с ним, и существует вероятность, что больше она его никогда не увидит.
Но она ненавидела прощания. Она их ненавидела. Так было лучше.
Как только Дэвид заметил мать, он выпрыгнул из второго экипажа и помчался к ней со всех ног. Его глаза сверкали, рот не закрывался, а голос звучал втрое громче обычного, почти оглушая. Смеясь, Энн крепко обняла сына и поцеловала в макушку.
– Тебе следовало быть там, мама… кузен Джошуа…ты бы видела, как я…Дэйви…а потом мы…лорд Эйдан…было так весело…кузен Джошуа…Бекки и Марианна испугались винтовых лестниц, и я помог им подняться наверх, и леди Эйдан сказала, что я просто идеальный джентльмен…и Александр…кузен Джошуа и Дэниел…малыши…я бы так хотел, мама, чтобы ты была там и увидела…
Энн снова рассмеялась, когда они поднимались в детскую. Она пропустила большую часть событий, произошедших с Дэвидом за день, но сейчас это не имело никакого значения.
– Похоже на то, – заметила она, – что ты очень хорошо провел время.
– Это был великолепный день, – ответил Дэвид. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты посмотрела на замок, мама. Он бы тебе понравился.
– Я абсолютно уверена, что так бы и было.
– А тебе понравилось там, куда отвез тебя мистер Батлер?
– В Ти Гвин? Да, очень.
– Но лучше бы ты поехала с нами. Ты бы так хорошо провела время…Кузен Джошуа… – и мальчик снова принялся безостановочно болтать.
Было радостно видеть его таким счастливым и оживленным, с бронзовым от солнца лицом.
Но день на природе утомил его. Когда Энн зашла к сыну, после того, как вернувшись к себе, умылась и переоделась для вечера, Дэвид был в комнате один. Он сидел на кровати в ночной рубашке, обняв руками колени. Он выглядел вялым, но счастливым.
– Устал? – поинтересовалась Энн, склоняясь над сыном. Отведя назад прядь его волос, она поцеловала Дэвида в лоб.
– Мы завтра возвращаемся домой, – сказал мальчик.
В ногах кровати стоял его сундук, уже почти уложенный.
При этой мысли Энн почувствовала слабость в коленях и присела на краешек кровати.
– Да, – ответила она. – Нам пора. Мы провели здесь целый месяц.
– Я не понимаю, – обиженно заметил Дэвид. – Почему все должны возвращаться по домам, когда мы так весело проводим здесь время.
– Ну, проблема с веселым времяпрепровождением и состоит в том, – заметила Энн, – что если оно продолжается слишком долго, то перестает быть веселым и становится скучным.
– Нет, такого просто не может быть, – возразил Дэвид.
И, вероятно, он был прав. Кто первый произнес эту сомнительную мудрость?
– Все были там, кроме тебя, мама, – отрывисто сказал мальчик.
Такое дерзкое поведение не было характерным для Дэвида. Энн охватило чувство тревоги и вины.
– Я тебя спрашивала, не против ли ты, если я не поеду, – заметила она, – и ты сказал, что не против. Я бы поехала, если бы…
– И папы остальных тоже были там, – продолжил Дэвид, – кроме отца Дэйви, который умер. Но с ним был его дядя Эйдан, который совсем как папа для него, потому что живет с ним. И они вместе проводят время. Катаются на лошадях, ходят на рыбалку, плавают и много еще чего.
– Ох, Дэвид, – сказала Энн.
– И Дэниел живет вместе с кузеном Джошуа, – продолжил мальчик. – Кузен Джошуа – его папа. Он возит Дэниела в деревню, где мы раньше жили, и катает на рыбацкой лодке. И позволяет Дэниелу кататься на своих плечах и тянуть себя за волосы, и все такое.
– Дэвид.
– У меня же когда-то был папа, не так ли? – спросил Дэвид. – Ты сказала, что «нет», но Дэйви утверждает, что у каждого должен быть папа, даже если он уже умер. А мой папа умер?
Энн прикрыла глаза. Почему все жизненные проблемы должны возникать именно тогда, когда ты меньше всего готов их решать? Она все еще не оправилась от молчаливого прощания с Сиднемом.
Но это было важнее. Энн попыталась сосредоточиться.
Действительно, раньше, всякий раз, когда Дэвид спрашивал ее, почему у него нет отца, она отвечала ему, что он особенный ребенок, у которого есть только мама. И эта мама любит его вдвое больше, чем любая другая мама любит своего ребенка. Это был глупый ответ даже для маленького ребенка, и она всегда знала, что, в конце концов, ей придется придумать что-то более убедительное.