Сиднем встал.
– Благодарю тебя, Кит, – решительно произнес он, – но первым с невестой будет танцевать жених. Энн, позволь тебя пригласить.
На мгновение она ощутила тревогу. Все гости замолчали и обратились в слух. Несомненно, все они пойдут и будут наблюдать за нею и Сиднемом. Энн не часто приходилось танцевать, кроме как в школе, но Сиднем…
Но Сиднем был способен сделать абсолютно все, что захочет, за исключением, возможно, хлопанья в ладоши.
Энн улыбнулась мужу.
– Да, конечно.
Вряд ли всеобщий вздох собравшихся вокруг них гостей был плодом ее воображения.
Энн взяла под руку Сиднему, и он повел ее в танцевальный зал. Ей показалось, что почти все присутствующие в чайной комнате последовали за ними и расположились по периметру зала, в то время как Кит отдавал распоряжения руководителю оркестра. Дети тоже отступили назад, хотя большинство из них просто убежало в чайную комнату, чтобы продолжить играть там.
И они вместе танцевали вальс, Энн и Сиднем, через три недели после их венчания, под внимательными взглядами всех присутствовавших гостей.
Сиднем взял ее за правую руку, а левую Энн положила ему на плечо. Когда зазвучала музыка, они начали двигаться, вначале медленно и неловко, а затем Сид улыбнулся ей и прижал ее руку к своему сердцу, побуждая Энн обнять его другой рукой за шею, придвинувшись к нему ближе.
После этого они начали двигаться как единое целое и кружиться под музыку. А затем и другие пары постепенно присоединились к ним. Джошуа с леди Холлмер, Кит с Лорен, Фрэнсис с лордом Эджкомом, герцогиня с герцогом Бьюкаслом, другие Бедвины с их супругами, Сара с Генри, Сюзанна с виконтом Уитлифом и Сьюзен с Мэтью.
– Счастлива? – прошептал Сиднем на ухо жене.
– О, да, – ответила Энн. – Счастлива. Очень. А ты?
– Так, что не выразить словами.
И они улыбнулись друг другу.
Нет, Энн совсем не трудно было запомнить эту часть их свадебного приема.
Она будет помнить об этом всю оставшуюся жизнь.
ГЛАВА 23
Энн, Сиднем и Дэвид приехали домой в Ти Гвин морозным ноябрьским днем. Несмотря на холод, ярко светило солнце, и Сиднем порывисто опустил окно, когда кучер остановился, чтобы открыть парковые ворота, и приказал ему ехать к конюшне и каретному сараю одному.
– Оставшуюся часть пути мы пройдем пешком, – сказал Сиднем.
Поэтому несколькими минутами позже они стояли втроем и наблюдали, как экипаж спускается вниз, в парк, растущий в небольшой низине, перед тем, как начать подъем с другой стороны.
– Ну вот, Дэвид, – сказал Сиднем, положив руку на плечо мальчика. – Это – Ти Гвин. Наш дом. Что ты о нем думаешь?
– Те овечки тоже наши? – спросил Дэвид. – Можно мне подойти к ним поближе?
– Конечно, можно, – ответил Сиднем. – Ты можешь даже попытаться поймать одну из них, если хочешь. Но предупреждаю тебя, что они весьма неуловимы.
После нескольких часов, проведенных в тесном экипаже, мальчик бросился бежать по лугу с радостными возгласами. Предупрежденные о его приближении овцы кинулись врассыпную.
Сиднем с улыбкой повернулся к жене.
– Итак, Энн, – сказал он.
– Итак.
Она смотрела на видневшийся вдали дом, но при этих словах обернулась и взглянула на мужа.
– Как ты понимаешь, я собираюсь вскарабкаться через перелаз. Надо же мне исправиться. В прошлый раз я была ужасно неуклюжей.
– Я позаботился о нижней ступеньке, – сказал Сиднем.
Он наблюдал, как Энн взбирается, а затем садится на верхнюю перекладину и болтает ногами с другой стороны, тепло укутанная в красновато-коричневую шерстяную ротонду. Ее щеки порозовели от холода, несколько прядей волос цвета меда вырвались на свободу из аккуратной прически и развевались на ветру. Ее глаза смеялись и ярко блестели. Его прекрасная Энн.
Сиднем шагнул к ней.
– Позвольте мне, сударыня, – сказал Сид, предлагая ей руку.
– Благодарю вас, сэр. – Она подала ему руку и спустилась на землю. – Вот видишь? Словно королева.
Они стояли лицом к лицу, держась за руки, и пристально смотрели друг на друга в течение нескольких мгновений, пока ее улыбка не увяла.
– Сиднем, я знаю, что ты не хотел всего этого…
– Знаешь?
– Ты был доволен своей жизнью, и я не та женщина, которую ты бы выбрал себе в жены.
– Не та? – сказал Сиднем. – А разве я – тот мужчина, которого бы ты выбрала себе в мужья?
– Мы оба были одиноки, – произнесла Энн. – И приехали сюда в один прекрасный день и…
– Это был прекрасный день.
Она склонила голову набок и слегка нахмурилась.
– Почему ты не даешь мне закончить то, что я пытаюсь сказать?
– Потому, что ты до сих пор не уверена, что в глубине души я не сожалею о нашем браке, не так ли? И полагаю, что и я до сих пор не уверен, что ты не сожалеешь о том же. Полагаю, что мне давно уже следовало кое-что сказать тебе. Но сначала я не хотел, чтобы ты жалела меня или чувствовала себя обязанной мне, а потом убедил себя, что в словах нет необходимости. Как тебе известно, Энн, обычно мужчины склонны так поступать. Нам нелегко выражать свои чувства словами. Но я действительно люблю тебя. И думаю, что всегда буду любить. Я знаю, что всегда буду любить тебя.
– Сиднем.
Слезы хлынули из ее глаз. И Сиднем заметил, что кончик ее носа покраснел.
– Ох, Сиднем, и я тоже действительно люблю тебя. Я очень-очень люблю тебя!
Он наклонился вперед, потерся об нее носом, и поцеловал. Энн обняла его за шею и поцеловала в ответ.
– Ты всегда любил? – откинув голову назад, рассмеялась Энн. – С самого начала?
– Увидев тебя той ночью, я подумал, – ответил Сид, – что мои мечты стали явью. Но потом ты развернулась и убежала.
– Ох, Сиднем, – Энн еще крепче прижалась к мужу. – О, мой любимый.
– И у меня в кармане есть кое-что, что я всегда хранил при себе. Нечто, что сможет убедить тебя, что я всегда любил тебя. Если ты еще помнишь их.
Она шагнула назад и с любопытством наблюдала, как он вытащил из внутреннего кармана пальто носовой платок и развернул его, чтобы показать Энн лежавшую в нем маленькую кучку морских ракушек. Он подумал, что будет выглядеть глупо, если Энн их не вспомнит.
Энн дотронулась пальцем до ракушек.
– Ты сохранил их. О, Сиднем, ты хранил их все это время!
– Глупо, не правда ли? – улыбнулся Сиднем.
Но в тот момент, когда он сворачивал свой платок с ракушками и убирал его в карман, раздался крик и отвлек их.
– Мама, смотри! – позвал Дэвид с середины луга. – Посмотри, папа, я поймал овечку!
Но в этот момент возмущенная овца вырвалась на свободу и иноходью удалилась, чтобы продолжить свое серьезное занятие – поедание травы и клевера. Дэвид, весело смеясь, кинулся за ней в погоню.
Сиднем обнял Энн за талию и вновь привлек к себе. Накрыв ладонью ее живот, Сиднем уткнулся лицом ей в шею, а Энн склонила голову на плечо мужу. От нахлынувших чувств у Сиднема кружилась голова.
– Он назвал тебя папой, – нежно сказала Энн.
– Да.
Сиднем поднял голову и осмотрелся. Теперь все это было его: дом, конюшни, сад, луг, деревья, мальчик, гоняющийся за овцами, женщина в его объятиях. А под своими пальцами он чувствовал будущее – в небольшом округлившемся животе его жены.
– Не сошли ли мы с ума, – спросил Сиднем, – стоя здесь на холоде, в то время как нас ожидает теплый дом?
– Совершенно безумны, – улыбнувшись, Энн повернулась к мужу и поцеловала его в губы. – Отведи меня домой, Сиднем.
– Мы дома, любимая, – ответил Сиднем, отпуская ее от себя, чтобы взять за руку. – Вместе мы всегда дома. Но я отведу тебя в наш дом. Хочу увидеть, похожа ли утренняя комната на солнечный свет.
– И выглядит ли холл веселее без коричневых обоев, – добавила Энн.
И они быстрым шагом двинулись вниз по склону в направлении дома. Они смеялись. И крепко держались за руки.