– Мамочка, а куклу можно взять с собой в самолет? – спросила малышка.
– Конечно, радость моя, возьми ее с собой, как же мы ее тут одну-одинешеньку оставим, она же будет плакать без тебя!
Маргарита Савулиди-Крамская неохотно встала со своего любимого кресла, мысленно еще раз попрощалась с уютной квартирой графини Заславской, в которой столько всего было пережито, в последний раз посмотрела на копию картины Ивана Айвазовского «Трапезунд с моря», написанную ее братом Дмитрием, и, весело подняв на руки свою дочку, Леночку, приказала себе:
– Не унывать и не жалеть ни о чем! Полный вперед – к новой, счастливой жизни!
Париж. Российское посольство. Июль 1998 года
– Господин посол, Олег Владиславович, как вы мне и поручили, я составил список лиц, которых следует пригласить на прием, посвященный годовщине трагической смерти царской семьи, – докладывал послу симпатичный и молодой атташе по культуре. – В нем имена многих русских аристократов, эмигрантов первой волны, их детей и даже внуков.
– Да, спасибо. – поблагодарил его посол Захаров, – я позже внимательно его изучу.
– Извините, господин посол, но хотел еще вам сказать, что имеет смысл пригласить и президента благотворительного фонда «Дмитрий» Юдину Маргариту Васильевну, хотя она не бог весть из каких знатных дворян, но дама хорошо известная в определенных кругах и богатая. Она живет со своей семьей в Ницце. Ее благотворительный фонд, который, кстати сказать, основала еще ныне покойная ее мать, Александра Юдина, активно помогает российским детдомам и молодым русским талантам, особенно художникам. Ее работу высоко оценил почетной грамотой сам президент России Борис Николаевич Ельцин.
– Ну, тогда, конечно, пришлите приглашение и ей, – согласился со своим атташе по культуре чрезвычайный и полномочный посол Захаров. – «Посмотрим, что это за Юдина такая. С одной Маргаритой Васильевной я уже был знаком в своей жизни».
Прошло немало десятков лет, как Захаров даже не вспоминал о Маргарите Крамской и сейчас тоже бы не вспомнил, если бы не это, как ему показалось, странное совпадение. В начале своей дипломатической карьеры проработав несколько лет в Лондоне, он вернулся в Союз, женился на своей Юличке, потом у них родились дети, жизнь шла своим чередом, а карьера, пожалуй, самое важное для него в жизни, успешно шла вперед. Захаров не любил вспоминать период своей работы в «Интуристе» и на настойчивые вопросы своей супруги об этом времени, уклончиво отделывался общими фразами. Назначение чрезвычайным и полномочным послом в Париж было для него последним предпенсионным назначением.
В день приема в резиденции российского посла в шикарном классическом особняке восемнадцатого века в аристократическом предместье Парижа, Сан-Жермен, с изысканным интерьером в стиле Второй Империи, с салонами, обставленными старинной мебелью эпохи Людовика Шестнадцатого, собрался весь цвет русской эмиграции во Франции.
Даже не догадываясь, какой невероятный сюрприз готовит ему судьба, Олег Владиславович Захаров, держась чинно, немного свысока, как и подобает представителю великой державы, прохаживался между гостями, приветствуя каждого из них общими любезными фразами.
Представлял послу присутствующих все тот же атташе по культуре Виктор.
– Прошу познакомиться, Олег Владиславович, это потомки графа Строганова и графа Шереметьева. А вот эти господа являются внуками князя Оболенского.
– Очень приятно с вами познакомиться, господа, спасибо, что пришли к нам на прием. Для нашего государства очень важно поддерживать со всеми вами тесную, дружескую связь, – официально заявил посол.
– Господин посол, – не отступая от него ни на шаг, продолжал Виктор, – я видел, что приехала Юдина с дочерью. Пойдемте, поприветствуем их, если вы не против.
Не спеша пробираясь через толпу приглашенных гостей, оба дипломата направились в сторону Юдиной. И чем ближе приближался Захаров к этой одетой в черное элегантное платье даме, тем больше черты ее лица напоминали ему одну молодую девушку из его далекого прошлого.
«Этого не может быть! Неужели это она!» – только и успел произнести про себя посол, как уже лицом к лицу стоял перед Маргаритой Юдиной.
Увидя на лице Захарова плохо скрываемое замешательство, Марго решила сама первой начать разговор.
– Мы с дочерью очень извиняемся за опоздание, господин посол, но, к сожалению, мы живем не в Париже и нам понадобилось некоторое время, чтобы добраться до вас.