– Доченька моя! Ты разрываешь мне сердце! И отец не одобрил бы твой выбор! Когда он об этом узнает, то сильно рассердиться на меня, что я допустила все это! Встань уже с колен, Александра, хватит! – Юдина очень любила своих дочерей и страдала, когда ей приходилось вот резко и категорично с ними разговаривать.
– Ты ставишь меня перед таким выбором, что я просто не знаю, что мне делать!!! – она на несколько минут замолчала и, сменив гнев на милость, продолжила рассуждать.
– Предположим, что ты будешь по-женски с ним счастлива, но что будет, если советская власть закроет границы, и ты не сможешь к нам приехать?! Ты как без нас будешь жить, а мы без тебя?! Нет, нет, я даже думать об этом отказываюсь!
– Что вы, мама, да это вряд ли произойдет! Почему они должны это сделать? Мы с Василием обязательно приедем к вам во Францию, может, я даже смогу его уговорить остаться там навсегда!
– Тогда почему ему сейчас с нами не уехать?! – Юдина была готова пойти даже на это.
– Сейчас это нереально. Я уже пыталась его уговорить, но знаешь, его аргументы правильны: на Лазурном берегу сейчас много богатых и знатных эмигрантов из России, и Василий будет чувствовать себя среди них, мягко говоря, неуютно, Он правильно решил, что не может и никогда не будет нахлебником в нашей семье! Вот когда он выучится, станет кем-нибудь, заработает немного денег, тогда можно и приезжать к вам в гости!
Валентина Сергеевна с восхищением смотрела на свою дочь, в то время как та так четко, по-взрослому, излагала свои решения и мысли.
«Боже мой! Когда она успела так повзрослеть, я даже этого и не заметила! А может, просто мы с отцом с ней по-настоящему и не разговаривали? Все принимали ее за маленькую, послушную нам во всем, девочку? Боже, что мне делать?! Мне кажется, мое сердце просто перестает биться, при мысли, что мне придется расстаться с моей любимой доченькой!»
В это время с улицы раздались звуки оркестра и все три женщины подошли к окну своего гостиничного номера, из которого было хорошо видно все, что в тот момент происходило в центре города. В Батум вошли грузинские войска во главе с генералами Квинитидзе, Гедевановым и Захариадзе. Именно им, грузинским меньшевикам, передавали бразды правления английские войска. Местное население очень радовалось этому событию и забрасывало своих генералов цветами. Ровно в семь вечера перед штаб-квартирой британского командования был устроен прощальный парад. Английский большой оркестр сыграл английский гимн, и медленно спустили английское знамя. Затем сыграли «Марсельезу» и стали спускать французский флаг. Потом прогремел салют из двадцати одного орудийных залпов с британских линкоров. И только после всего этого оркестр народногвардейского конного полка сыграл грузинский гимн и взвился грузинский штандарт. Присутствующий при этом действии народ стал дико и восторженно аплодировать.
– Боже, чему они так радуются! Глупцы! Ведь грузинам одним без поддержки союзников не справиться с большевиками! Они же раздавят их как неоперившихся цыплят! – Юдина отошла от окна и надвинула на него тюлевую штору.
– Почему, мама, вы такая пессимистка? А разве Белая гвардия не придет им на помощь? А что, генерал Деникин, он побеждает? – взволнованно спрашивали девочки.
– Да уж, побеждает… Не хотела вас, девочки, расстраивать, но, увы, дела у армии Деникина не очень хорошие. Боюсь, что они уже проиграли эту войну!
– Да нет, не может этого быть! Мы ведь тоже читаем газеты с Ксенией, там ничего такого не писали, а наоборот даже! Всегда говорилось о больших военных успехах белой гвардии. А как же папенька, а что с ним-то будет?! – на грани нервного срыва спрашивала Александра. Если отец в опасности и надо поддержать, уехав насовсем во Францию, то она была готова пожертвовать своей любовью и сделать это!
– С папенькой все хорошо, не волнуйтесь, мои хорошие! – тут бы Юдиной схитрить и обмануть Сашу, сказав, что отец, мол, приказывает им немедленно выехать в Европу, что он тоже туда и сам выдвигается. Тогда бы старшая дочь наверняка передумала оставаться в этом грузинском городишке. Но Валентина Сергеевна или не додумалась до этого, или хотела намеренно оставаться честной перед своей дочерью, чтобы потом не быть обвиненной в том, что помешала ее личному счастью.
– Не стану от вас больше скрывать правды, дорогие мои, у армии Деникина большие потери, и они вынуждены отступать в Крым. Впрочем, помните, отец этого и не исключал с самого начала. Так что, мы скоро все увидимся в Ницце, – почти радостно заключила она.