Парни частенько гостили в отделении милиции, но больше, чем задержать их на 24 часа по «мелкой хулиганке», никто не мог. И перевоспитывать их не было никакой возможности: родители с такими взрослыми детьми уже не справлялись, а справедливому советскому обществу было глубоко безразличны их нравственные проблемы.
Вскоре все в городе забыли об этом неприятном инциденте. Только от танцев в местном молодежном клубе детям местной элиты пришлось отказаться навсегда, что не очень-то их и расстроило. Элитные детки стали устраивать вечеринки с танцульками в загородных домах своих высокопоставленных предков, приглашая туда, на зависть всем остальным в городе, только своих, избранных. Принадлежать к так называемой «золотой советской молодежи» мечтали многие. Но были и такие, как те парни, которые от всего сердца ненавидели ее.
Как-то весной в кабинете товарища Савулиди раздался междугородний звонок. Звонили из Москвы из генерального штаба советских вооруженных сил. Второму секретарю горкома партии сообщали, что к ним в город направляется на отдых и на дополнительное санаторное лечение генерал-майор Герой Советского Союза Сергей Павлович Крамской.
– Мы убедительно просим вас, уважаемый Василий Дмитриевич, взять пребывание генерала Крамского в Батуми под ваш личный, так сказать, партийный контроль, ну чтобы все было по высшему разряду. Вы меня понимаете? – давал указания голос из Москвы.
– Да, да, конечно, не волнуйтесь, я лично проконтролирую пребывание генерал-майора в нашем санатории и любые его пожелания или, не дай Бог, замечания будут тут же исполнены.
– Вот и отлично. Тогда до связи, – и на том конце провода раздались прерывистые сигналы отбоя.
Неторопливо спускаясь с трапа военного самолета, пятидесятилетний генерал Крамской с удовольствием глубоко вдохнул свежий южный воздух, в котором перемешалось так много запахов цветущих деревьев и растений.
– Морем и отдыхом пахнет! Хорошо! – сказал себе генерал и довольно улыбнулся встречающим его внизу людям.
Наделенный мужской харизмой, импозантный генерал-майор Крамской не мог не обаять весь женский персонал санатория.
– Какой интересный мужчина! – переговаривались между собой медсестры. – Говорят, бедняжка – вдовец и живет в Москве один с пожилой домработницей Нюрой!
– А что же домработницу помоложе себе не выбрал? Ха-ха! – сказала Людка, бойкая такая дивчина с Украины: ее родители во время войны приехали в Батуми в эвакуацию да так тут и остались навсегда.
– Язык у тебя без костей, Людмила!. Помолчи лучше и займись делом, – строго наказывала старшая медсестра Этерия Эдуардовна. – А домработница эта у них дома еще и до войны работала, дочь их вырастила, а что же, сейчас ее, пожилую, на помойку выбросить? Так, что ли, по-вашему, по-молодому?
– Так у генерала еще и дочь имеется? – Людку очень интересовала личная жизнь отдыхающего из Москвы.
– Сергею Павловичу немного скучно здесь у нас после Москвы, так вот он со мной во время грязевых процедур и разговорился. Дочь его зовут Верой, она уже замужем и живет отдельно от него. Жена трагически погибла во время войны.
– Да, классный кадр! Мне бы такого в мужья! Жена генерала… Наверное, это так здорово: все тебя уважают, ездишь на персональном автомобиле, одеваешься в лучших московских магазинах!
– Да куда тебе быть женой генерала. Ноги у тебя, Людка, вон, кривые какие! – пошутила над ней старшая медсестра.
– А при чем здесь ноги? У меня душа зато добрая и тут все в полном порядке, – выпятив вперед свою пышную украинскую грудь размера так пятого, защищалась как могла Людка.
Медсестрички опять дружно рассмеялись.
– Все, достаточно, девчонки, пошутили, посплетничали, давайте, идите уже работать, – разогнала молодых по рабочим местам старшая медсестра.
Пристального внимания к себе со стороны молоденьких медсестер, постоянно строящих ему глазки и выдумывающих различные предлоги только для того, чтобы лишний раз зайти к нему в комнату или просто заговорить с ним на пляже, смущало и немного раздражало генерала Крамского, потому что вновь жениться в его планы не входило.
«Конечно, неплохо было бы найти себе спутницу жизни, правда, не такую молоденькую, как эти сестрички. А то живу много лет бобылем, – рассуждал, лежа на массажном столе, о своей личной жизни Крамской. – И Нюра меня тоже совсем на этот счет запилила! Да где же мне найти такую женщину, которая бы хоть немного походила на мою Марианну Петровну?! Да и дочь, наверное, будет против моей женитьбы. Видно суждено мне доживать свой век одному!»