Суд приговорил Ираклия и его подельника матроса Макарова к десяти годам заключения, а Дмитрию Савулиди дали три года условно, доказав, что преступники использовали художника «вслепую».
Весь город обмывал косточки, после этого позорного случая, семье Савулиди. В школе, где преподавала Александра, ее коллеги-учителя между уроками перешептывались, нехорошо поглядывая в ее сторону. Но она старалась не обращать на это никого внимания, проходя мимо них с высоко поднятой головой.
Самого второго секретаря горкома, Василия Дмитриевича Савулиди, строго отчитали на открытом партсобрании в присутстви первых секретарей обкома и горкома партии. Как же так получилось, дорогой товарищ Василий, что ты недоглядел за своим сыном?! В том, что с ним случилось, есть и твоя вина. Некоторые особенно ретивые и злобные подхалимы предлагали снять Савулиди с занимаемой должности и даже исключить его из партии. Хотя ближе к концу собрания общий тон участвующих смягчился, признав, что в жизни может всякое случиться, ведь парень у Савулиди вырос в целом неплохой, только доверчивый слишком, но за это разве можно казнить? Помиловать надо. Ломать судьбу молодому человеку жестоко, к тому же, он свой урок уже получил и, без сомнения, в будущем будет с людьми более осторожен и разборчив.
После всего случившегося Дмитрий стыдился выходить на улицу, не хотел показываться перед людьми, в глазах которых, как ему казалось, он читал только позор и осуждение.
Поэтому матери приходилось каждый день самой приносить ему еду.
– Бедный наш мальчик! Он такой талантливый, но почему ему так не везет, почему судьба так неблагосклонна к нему? Василий, нужно срочно что-то делать, Димка не выходит из дома, не хочет ни с кем разговаривать и видеть никого, кроме нас, тоже не желает, так недолго и заболеть серьезно! Вся жизнь его с этой проклятой историей пошла под откос! Теперь точно никто не будет у него заказывать портреты и покупать его картины! А знаешь, что это для него значит?! – Александра не хотела произносить это страшное слово – «смерть», муж и без того все прекрасно понял.
– Дорогая моя, любимая женушка, – нежно взяв ее горячую и немного влажную от волнения ладонь в свою, Василий смотрел на нее все тем же пылким и влюбленным взглядом, как будто и не прошло этих долгих двадцати трех лет. – Я по-прежнему очень люблю тебя! И тоже очень переживаю за нашего сына! Дня не проходит, чтобы я не думал о Димке! – неожиданно для нее муж признался ей в любви. Давненько же он этого ей не говорил!
– Да что с тобой, Василий? Ты что такой сегодня лирический?
– А что, разве тебе неприятно это услышать вновь?
– Очень приятно, но просто думаю, не последует ли после этого что-то негативное?
– Наоборот, у меня хорошие новости, – он отпустил ее руку и сел в кресло рядом с камином. – Я много думал все это время, анализируя создавшуюся ситуацию, и пришел, как мне кажется, к одному правильному выводу: нам необходимо уехать из Батуми, а лучше – вообще из Грузии. Эта история, произошедшая с нашим сыном, навсегда легла несмываемым пятном на нашу семью. Отмыться от него, как ты сама понимаешь, Александра, невозможно. Люди всегда будут осуждать нас и помнить об этой неприятной истории. Только переехав в другой город, где нас никто не знает, и начав все с самого начала, мы сможем опять стать счастливыми.
– Ты это серьезно, Василий? Так это было бы просто замечательно! А куда мы могли бы уехать? Во Францию, к моим? Но нас, наверняка, не выпустят?! – Юдина втайне все еще надеялась когда-нибудь уговорить мужа съездить, хоть ненадолго, к своим в Ниццу.
– Да что ты, Сан Санна, какая Франция! Я говорю о другом городе Советского Союза. Наш директор предложил мне перевестись на Херсонский консервный завод, у них там все линии устаревшие, еще «при царе-горохе» установленные, нужно все обновить, поднять производство до хорошего всесоюзного уровня. Должность директора предлагают. Характеристики обещали для новой работы самые лучшие выдать. Ну как, жена, поедем осваивать новое место?!
– Конечно, без всяких сомнений! Украина – райский край, теплый мягкий климат, люди приветливые и добрые, я уверена, что нашей семье там будет очень хорошо жить. А главное, Дмитрий на новом месте со временем все забудет, выйдет из депрессии, может, даже опять учиться пойдет, освоит новую профессию? Как ты думаешь, Василий? Надо как можно быстрее сообщить ему о твоем решении.
– Однозначно!
К счастью, нашлось правильное решение, и как будто тяжелый камень с души упал, открывая перед ними ровную, светлую дорогу к новой благополучной жизни. С этого дня все их мысли были устремлены к скорому отъезду на Украину, с которым семья Савулиди связывала самые радужные для себя перспективы.