– Понимаю. Сочувствую вам… – следователь с редкой фамилией Стальной внимательно осматривал место происшествия. – А какова, по вашему мнению, стоимость этих украшений? И сможете ли вы нам их нарисовать или подробно описать? – Их стоимость мне трудно назвать, они для меня дороги как память о маме, – печально ответила Вера Крамская, вспомнив о родительнице. – Описать их подробно я вам, конечно, смогу. Нарисовать – нет. Не имею таких способностей.
– Хорошо, Вера Сергеевна, тогда я попросил бы вас проехать с нами на Петровку, нужно запротоколировать ваши показания. Извините, что вынуждены вас еще ненадолго задержать.
На Петровке следователь напрямую спросил у Веры Крамской, подозревает ли она кого-нибудь в убийстве ее отца. Новой версией в расследовании смерти генерала Крамского стало именно убийство с целью ограбления. Хотя наличие предсмертной записки, все же, не исключало и версию о самоубийстве.
Не раздумывая, Верка назвала имя жены своего покойного отца: Маргарита Савулиди-Крамская.
– Это мерзавка Марго убила моего отца, украв драгоценности моей мамы! – Верку всю трясло от ненависти к своей так называемой мачехе. – Найдите и накажите ее, товарищ Стальной! Пусть гниет, стерва, остаток своих дней в тюряге!
– Найти-то ее несложно. Маргарита Васильевна ни от кого не прячется и продолжает исправно ходить на работу в «Интурист», а доказать ее причастность или даже виновность в этом преступлении будет непросто, – следователь пододвинул к себе поближе личное дело Марго Савулиди. Молодая, слишком молодая жена генерала Крамского была дочерью второго секретаря батумского горкома партии Василия Дмитриевича Савулиди и Александры Александровны Юдиной. К делу прилагались отличные характеристики с места работы родителей Маргариты, да и сама она, комсомолка и отличница, не очень подходила на роль хладнокровной убийцы. Единственным пятном на чистой биографии всей этой семьи, была причастность их сына Дмитрия к контрабанде картин за границу. Но и тут, ознакомившись с этим уголовным делом, следователь Стальной понял, что молодой человек проходил по делу не как основной инициатор и исполнитель преступления, а как невольный соучастник, которого бандиты использовали «вслепую».
– А как вы думаете, уважаемая Вера Сергеевна, каким мог бы быть мотив этого убийства у Марго Савулиди?
– Вы еще спрашиваете ее мотив, товарищ следователь?! Так, отец ее буквально за несколько недель до этого выгнал из дому, узнав, что она ждет ребенка от своего любовничка Захарова, который «поматросил» ее, да и бросил. Маргарита, расчетливая и бездушная тварь, решила отомстить моему отцу. Будь она проклята, эта батумчанка! Вы же ее посадите, гражданин начальник?
– Если вина Маргариты Васильевны Крамской будет полностью доказана, то, конечно, посадим. Вы не волнуйтесь так, Вера Сергеевна. Мы обязательно во всем хорошо разберемся. Дело вашего отца на контроле на самом ВЕРХУ, поэтому и в моих интересах во всем как можно быстрее разобраться. Я вас больше не задерживаю, вы можете идти домой, Вера Сергеевна, – и следователь Стальной протянул ей подписанный им пропуск.
Как только от него ушла Вера Крамская, старший следователь МУРа, Борис Анатольевич Стальной, закрыл изнутри дверь своего кабинета. Ему необходимо было в тишине самому поразмышлять над всем услышанным и увиденным за день.
Он разложил перед собой фотографии Марго Савулиди, генерала Крамского, Веры Крамской и даже Олега Захарова.
«Интересный любовный треугольник получается. Как говорится, „он любил ее, а она любила другого“, – старший следователь взял в руки фотографию Марго и пристально смотрел на ее красивое, молодое лицо. – Как показывает мой профессиональный опыт, внешность может быть и обманчивой, но не до такой же степени?! У этой гречанки лицо ангела во плоти. Неужели банальная месть? Жестоко и хладнокровно застрелила своего мужа-генерала и представила все это как самоубийство? А как же предсмертная записка Крамского? Что, заставила ее писать под дулом пистолета? А сейф как открыла? – Стальной считался одним из самых лучших аналитиков МУРа и любил сначала проанализировать преступление сам, а потом уже поделиться своими предположениями с коллегами по отделу. – Как раз с сейфом все просто: за столько лет совместной жизни Маргарита могла знать код сейфа и что именно там генерал хранил свое табельное оружие. Все сходится. Да не совсем, не стыковочка, все же, есть одна. Если предположить, что Савулиди такая бесчувственная, меркантильная особа и рассчитала, что после смерти ее супруга все его имущество перейдет только к ней, то тогда почему не догадалась, что генерал вполне мог составить завещание не в ее пользу, как это на самом деле и произошло? Или, наоборот, знала, что ничего ей не достанется, тогда и решила напоследок хотя бы драгоценностями поживиться? Нет, что-то мне подсказывает, что грабеж тут явно лишний! А уж показания дочери генерала, Веры, вообще к делу не пришьешь – чистые эмоции и никакой доказательной базы. Ну, невзлюбили две женщины друг друга, что поделаешь, бывает».