— Да…
Подсев к молодому Лопесу поближе, Джоанна нежно обняла его.
— Дурачок… — произнесла она ласковым голосом, — дурачок… Мой маленький Диего совсем глупенький мальчик… Кто тебе такое сказал?..
Отвернувшись от девушки, Диего произнес:
— Я сам это вижу…
Джоанна не переставала удивляться.
— Ты?..
— Да…
— Ты видишь, что я ненавижу тебя?.. Но откуда?.. Неужели я…
Диего перебил ее вновь:
— Я вижу это сам… Джоанна, я ведь прекрасно знаю, что говорю…
Джоанна искусно улыбнулась.
— А я тебе говорю, что вижу сама…
Молодой Лопес, налив себе в стакан из стоявшей на столе бутылки ямайского рома, тут же залпом выпил его и, утерев рот рукавом, спросил:
— Ну, и что же ты видишь?..
Джоанна повторила:
— Вижу, что ты совсем маленький, совсем глупенький мальчик…
После этих слов девушка отсела чуть поодаль от своего поклонника и сделала выжидательную паузу — что скажет этот олух теперь?..
Некоторое время молодой Лопес молчал. Потом, будто бы спохватившись, поинтересовался:
— Я — дурачок?..
Джоанна с улыбкой поспешила заверить его, что все обстоит именно так.
— Дурачок, конечно же, дурачок…
— Но почему ты меня таким считаешь?.. — Спросил молодой Лопес, наливая себе в стакан очередную порцию ямайского рома.
— Это очевидно, — протянула Джоанна, — это просто и понятно…
— Кому понятно?..
— Всем… И мне — в том числе…
Осушив очередной стакан, Диего отставил его на середину стола.
Диего вопросительно посмотрел на Джоанну — она заметила, что он совершенно пьян.
— Ну, и что же тебе понятно?
Джоанна ответила несколько неопределенно:
— Многое… К сожалению — очень многое…
В голосе ее прозвучало нарочитое разочарование своим поклонником.
— Например?..
Джоанна со вздохом произнесла:
— Ты дурачок, Диего, дурачок хотя бы потому, что просто не понимаешь своего счастья…
Несмотря на очевидное опьянение, молодой Лопес еще не потерял способность соображать.
— Счастья?..
Уверенно кивнув, Маклохлен повторила:
— Да, счастья… Именно так…
— Ну, и в чем же, по-твоему, мое счастье?..
— Неужели ты сам этого не понимаешь?.. — нарочито небрежно спросила его Джоанна. — Кажется, еще недавно ты готов был твердить мне о своем счастье денно и нощно…
Молодой Лопес прекрасно понял, что именно имеет теперь в виду Джоанна.
— Да, — упавшим голосом сказал он, — да, и теперь я также не устану это говорить…
Маклохлен поняла, что теперь настал момент действовать решительней.
— Помнишь, — начала она трагическим голосом, — помнишь, как под этими сводами, за этим же столом ты клялся мне в своей вечной любви, в своей, верности?.. И я, глупая, поверила тебе, я доверилась тебе, Диего, как маленькая девочка… Я знала, что ты — настоящий мужчина, что ты — тот, кого я искала всю свою жизнь, что только на такого мужчину, как ты, я смогу положиться в жизни… И я хотела тебе помочь, чем только могла… Диего, я была готова отдать тебе все, пожертвовать всем… Карьерой артистки, здоровьем… Да, ради тебя я пошла на отчаянный шаг — бросила мужа, Майкла, этого святого человека…
Говоря о доне Мигеле Габриэле столь хвалебно, Джоанна пыталась разжечь в своем обожателе огонь ревности — она ведь прекрасно знала, что Диего способен приревновать ее не только к партнерам по сериалу «В поисках дона Федерико», но даже и к ее же мужу…
Джоанна продолжала свои причитания:
— О да, я доверилась тебе… Я готова была пойти ради тебя на все… Да, Диего, я хотела бросить все, я хотела связать с тобой свою жизнь до гробовой доски… Я даже изменила тебе с мужем — да, Диего, это действительно святой человек, это человек необыкновенной доброты, необыкновенной отзывчивости… Это просто Бог…
Маклохлен словно забыла, какими эпитетами награждала она дона Мигеля Габриэля в беседе с сестрой Диего, Марией Лопес, всего несколько часов назад.
На раскрасневшемся от рома лице молодого Лопеса появилась печать глубокой печали.
— Джоанна…
Маклохлен, отвернувшись, сделала вид, будто бы вот-вот разрыдается. Однако она все время следила за Диего боковым зрением.
— Джоанна…
Девушка негромко, но, тем не менее, очень натурально всхлипнула.
— О, оставь меня, ради всего святого…
Диего позвал ее в третий раз:
— Джоанна…
— Оставь меня ради всего святого, заклинаю тебя… Да, ты предал меня — предал мои высокие чувства, мои душевные порывы…
— Но, послушай…
Маклохлен всхлипнула вторично — правда, теперь не столь удачно, как в первый раз…