При слове «мужчина» Виктор нервно дернулся. Заметив это, Мария нежно посмотрела на мужа и произнесла:
— Это наверняка пришли наниматься на нашу студию. Рита, как его зовут?
— Он сказал, что его зовут Антонио Гарсиа Бурручага, — ответила Рита. — Он действительно ищет себе какую-нибудь работу… Только, — Рита понизила голос, — мне кажется, что он… — Рита запнулась, подыскивая нужное слово. — В общем, он какой-то очень странный. И запах от этого сеньора… — Рита брезгливо скривилась.
— Пусть войдет, — произнесла Мария.
Спустя несколько минут в комнату вошел Бурручага. И Виктор, и дон Родриго невольно поморщились — одежда вошедшего распространяла аромат свалки — сладковатый запах гниения.
Приветливо улыбнувшись, Мария сказала:
— Вы, наверное, пришли ко мне по газетному объявлению?..
Вошедший кивнул.
— Да, сеньора…
Бурручага, наверное, впервые за всю свою жизнь находился в столь роскошных апартаментах — и мягкая кожаная мебель, и персидские ковры на полу, и шикарные наряды прекрасной сеньоры и двух кабальеро произвели на него ошеломляющее впечатление. Он стоял посреди комнаты, мял в огромных руках шапку и не знал, как следует себя вести.
Заметив замешательство вошедшего, Мария, стараясь вложить в свои интонации как можно больше доброжелательности, произнесла:
— Прошу вас, садитесь, — она кивнула в сторону кресла.
Бурручага несмело уселся на самый край, видимо, боясь испачкать своей одеждой дорогую обивку.
— Спасибо…
— Значит, вас зовут Антонио Гарсиа Бурручага?.. — Спросила Мария.
Бурручага кивнул.
— Да…
Мария подошла поближе и внимательно посмотрела на руки гостя.
— Я вижу, вы всю жизнь привыкли трудиться, — произнесла она.
Бурручага замешкался.
— О, да, сеньора… Мне почти сорок пять, и тружусь я сызмала. В детстве я работал разносчиком в магазине, потом — подмастерьем столяра, потом закончил курсы и стал дорожным рабочим… Однако меня постигло несчастье — я тяжело заболел… Все мои деньги, все мои средства и сбережения пошли на лекарства… Правда, добрые люди помогли мне, я выкарабкался из этой проклятой болезни. Но так получилось, что я потерял все — и работу, и жилье… — Говоря о «добрых людях», Бурручага, конечно же имел в виду Лорену, однако та строго-настрого запретила Антонио Гарсиа даже вскользь упоминать ее имя.
Мария с искренним сожалением покачала головой.
— Да, вам очень, очень тяжело…
Бурручага продолжал свой сбивчивый, путаный монолог:
— Я не нашел ничего лучшего, чем устроиться на городскую свалку водителем грузовика… Я понимаю, прекрасную сеньору наверняка смущает мой запах… Однако я уже принюхался. Я бы с удовольствием оделся во что-нибудь более приличное, но это, — Бурручага покосился на свой брезентовый комбинезон, — это едва ли не единственное, что у меня есть…
Марии стало стыдно — она, владелица Дома мод, часто рассчитывала в своей работе на зажиточных людей, не всегда думая о таких, как этот несчастный. Мария с неудовольствием осмотрела свой костюм — из той самой Парижской коллекции. Еще сегодня утром, примеряя его, она гордилась, что способна создавать такую красоту, а теперь, на фоне брезентового рубища Бурручаги, он казался ей жалким и ничтожным. Марии было нестерпимо стыдно…
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?.. — С неподдельным участием в голосе спросила Лопес.
Бурручага продолжал мять в руках свой головной убор.
— Сеньора, я прослышал, что вы собираетесь открыть новое дело, — начал Бурручага, — что-то вроде видеостудии или киностудии… Честно говоря, я в этом не сильно разбираюсь…
Мария согласно кивнула.
— Да, мы действительно собираемся открыть киностудию… А как вы об этом узнали?..
Искренний тон Марии тронул Бурручагу.
«Может быть, донна Лорена ошибается?.. — Подумал он. — Может быть, эта прекрасная сеньора — никакой не враг? Может быть, я просто ошибаюсь?..» Однако вспомнив страшные рубцы от ожогов на теле Лорены, Бурручага поспешил убедить себя, что Мария Лопес, женщина, которая теперь так приветливо улыбалась ему — самый настоящий враг, враг скрытный, искусно маскирующийся.
«Она может влезть в душу к кому угодно, — пришли Антонио Гарсиа на ум слова Лорены, — будь осторожен, смотри, не дай себя обмануть… Она будет казаться добренькой, у нее это очень хорошо получается. Будь бдительным!..»
— Сеньор Бурручага, откуда вы об этом узнали?.. — повторила вопрос Мария.
Опустив глаза, Антонио Гарсиа ответствовал:
— Из газеты… Там еще было написано, что вы уважаемая сеньора, не хотите допускать к делу случайных людей, и поэтому с каждым желаете по возможности переговорить… Вот я и пришел… — Закончил он.