— Думаю, не менее пяти тысяч, — произнес Бурручага. Правда, если мне повезет, можно сторговаться подешевле…
Сняв с гвоздя плащ, Лорена полезла во внутренний карман.
— Вот, — она протянула Бурручаге пачку крупных банкнот. — Тут ровно шесть тысяч. Сделай все, о чем я тебя просила… Остальное оставь себе за труды…
Антонио Гарсиа сделал умоляющий жест.
— Что вы, донна Лорена, — воскликнул он. — Что вы, разве у меня поднимется рука брать деньги у человека, который спас мне жизнь? Да я бы доложил свои деньги, если бы они у меня были, чтобы сделать то, что вы меня просите…
Лорена, прекрасно зная психический склад людей наподобие Антонио Гарсиа, поняла, что хватила лишку. Уж что-что, а покупать доверие Бурручаги таким неуклюжим образом не стоило.
Отстранив руку с банкнотами, она произнесла:
— Ты не совсем правильно меня понял… Дело в том, что остальные деньги — я не знаю, сколько там получается, я даю тебе в долг… Да, в долг. Я ведь прекрасно вижу, в каких невыносимых условиях приходится тебе жить… — Она демонстративно обвела взглядом убогую обстановку каморки Бурручаги. — Ты, Антонио Гарсиа, достоин лучшей участи…
— Как и вы, донна Лорена…
— Не перебивай. Так вот, эти деньги я просто даю тебе в долг…
— Но тысяча — это для меня очень большие деньги, — вставил Антонио Гарсиа.
— Достаточные, чтобы ты снял себе что-нибудь более приличное — я говорю о квартире…
Бурручага несмело взял деньги.
— Но я просто не представляю, как я смогу вам отдать их… — Произнес он, пряча деньги во внутренний карман пиджака.
Лорена махнула рукой.
— Брось, пустое… Отдашь сразу же, как только разбогатеешь…
— Спасибо…
— Ладно, — прервала его Лорена, — скажи, к какому времени ты смог бы выполнить эту просьбу…
— У меня есть один знакомый гравер, — сказал Бурручага после непродолжительного раздумья. — Да, есть один человек, я его неплохо знаю, и живет не слишком далеко отсюда…
— Человек он надежный?..
— Вполне.
— А ты давно его знаешь?..
— Лет двадцать — наши отцы из одной деревни недалеко отсюда.
— И что же он может?
— Практически все. Этого парня зовут Мигель Гранадос, он почти восемь лет провел за решеткой за подделку долларов…
Лорена подняла брови.
— Вот как?..
— Да.
— Значит, он все-таки, не такой хороший гравер, коль смог попасться за фальшивку?..
Антонио Гарсиа махнул рукой.
— Нет, что вы, донна Лорена. Его фальшивки были просто превосходны — он уже тогда начал работать с компьютером для достижения полнейшего сходства. Приезжали гринго из Вашингтона, большая комиссия, и они со всем своим оборудованием с большим трудом распознали подделку… И то, как мне кажется, по чистой случайности…
— Это случилось после того, как его накрыли?.. — Уточнила Лорена.
— Да.
Видя, что судьба подпольного фальшивомонетчика небезынтересна собеседнику, Лорена решила сыграть на этом обстоятельстве: расспросы о Мигеле Гранадосе могли еще более расположить к ней Антонио Гарсиа.
— Интересно, как это могло случиться?..
— Донну Лорену интересует, как полиция обнаружила подпольную типографию?
Лорена кивнула.
— Совершенно верно.
Бурручага вздохнул.
— Во всем виновата женщина…
Лорена только поморщилась — подобные сентенции были ей известны еще со времен девичества, она часто читала их в мелодраматических романах.
— Женщина?.. — Поинтересовалась она. В ее голосе сквозило равнодушие.
— Именно женщина!.. — Воскликнул Бурручага. — Именно женщина. Дело было так: у моего приятеля Мигеля была одна девушка, Софи, родом с самого Юкатана, из какого-то захолустного городишки, название которого у меня вылетело из головы. Так вот, эта Софи, совсем еще молоденькая, ей было не более семнадцати, приехала в Мехико, да так и осталась тут. Работала в закусочной здесь, неподалеку, официанткой…
— Ну, и что же было дальше?..
Бурручага тяжело вздохнул.
— Ну, познакомилась с этим Мигелем и как-то очень быстро с ним схлестнулась. Бегала тут, по улице Симона Боливара со счастливым видом. Говорила, что гравер пообещал на ней жениться… Ну, а потом, — Бурручага махнул рукой, — Мигель заприметил одну танцовщицу из клуба в богатом квартале, Симону. Софи вскоре обо всем стало известно — вы же понимаете, донна Лорена, мир не без добрых людей, найдется всегда, кому рассказать… Бедная девочка и плакала, и рыдала — она ведь была на третьем месяце беременности. Тогда Мигель сунул ей денег…
— Наверняка фальшивых?.. — Улыбнулась Лорена. — Собственного производства?