Немая сцена, когда дедушка с внуком смотрели друг на друга, долго не затянулась. Объяснять, кто такие Эвансы и откуда взялись, я не собиралась, но папочка неожиданно выдал таким тоном, как врач смертельный диагноз:
— Магглы! — и скривился еще хуже, чем когда упоминал Олливандера.
— А шо, вы таки думали, шо на великосветский прием попадете, сэ-эр? — процедила я — вовремя во мне включилась моя одесская тетушка, правда, самый смак ее речи пришлось задавить цензурой. А жаль. Впрочем, это не то чтоб хорошо переводимо. — Так это Коукворт, ваша светлость или темность, а не Малфой-мэнор, уж простите. Или вы не заметили, куда шли?
— Не имею чести быть представленным, — мистер Эванс, явно не привыкший к тому, что его и его дочь обливают презрением, встал с прямой, как палка, спиной, и в воздухе запахло скандалом…
И он таки грянул. Северус с гостями оторопело смотрели, как незнакомый мужчина, похожий на родственника хозяйки дома, едва не брызжет слюной, проходясь по каким-то неизвестным «нуворишам Малфоям», а потом без паузы переходит к «магглам и их отродьям, грязнокровным выскочкам и так далее». Хорошенького же мнения Эвансы теперь будут о волшебниках! Вот ведь нарисовался папочка, не заткнешь. А воистину чудесный предмет под названием сковородка — на кухне. Тьфу, я что, не могу в своем доме еще помагичить?
— Акцио сковородка!
Любимая посудина со свистом рассекла воздух, как родная, легла ручкой в ладонь, и я что было сил треснула по… столу, конечно. Папа нам еще пригодится. Наверное. Стол тоже, так что было громко, но не так чтоб сильно. А вот блюдечко, по которому пришелся удар, раскололось на мелкие кусочки.
Подпрыгнули все. А потом я позволила себе помечтать о дальнейшей траектории…
Мистер Принц скосил глаза на зависший перед его лицом чугунный диск и замолчал. Диск развернулся ручкой поудобнее и явно начал примеряться…
Получилось! Без палочки! Невербально! Да я крута-а-а. Но дура.
— Бдзень, — шлепнулась на пол сковорода, но моего восторга это не умалило, впрочем, как и диагноз насчет дуры. К счастью, это поправимо.
Я мысленно хлопнула себя по лбу и наложила на папочку Силенцио. Вот так бы сразу-то!
Ну да, ну да, старикам везде у нас почет, не будет выделываться — сниму. Мой дом — мои правила! И гости тоже мои… Нам еще минимум год общаться, пока дети в одну школу ходят.
— Мистер Эванс, я прошу прощения за поведение моего… родственника, — краем глаза я видела, как папочка покраснел от натуги и захлопал губами явно что-то нелестное, но внимание заострять смысла не было. — Мы очень давно с ним не общались. Понимаете, сегодня был очень, очень тяжелый день.
Умница Эванс понял все правильно: пора собираться.
— Да-да, миссис Снейп, извините, ваш сын нам столько рассказал, но вопросов возникло еще больше, даже если всему, что мы узнали, просто взять и поверить…
— А поверить непросто, — подхватила я, кивая, — а еще время позднее, так что я предлагаю вам как-нибудь посетить нас еще раз, и, наверное, лучше с супругой, не так ли?
— Мы были бы счастливы принять вас с ответным визитом, миссис Снейп, если вам, конечно, будет удобно, — мистер Эванс поднялся и повернулся к дочери, которая встала рядом. — Вы не соблаговолите назвать удобную вам дату и время или, быть может, определитесь позже? Нам с Лили уже неудобно стеснять вас своим присутствием, — он сделал паузу и многозначительно посмотрел на дочь.
О как. Прям танцы с реверансами. Даже папа-Принц помалкивает… тьфу, да это я же его приложила. А жестикулировать для аристократа — дурной тон, вот же как замечательно.
— Благодарю вас, миссис Снейп, и тебя, Северус, за, — голос Лили дрогнул, но она посмотрела на отца и удержала лицо, только потупилась, — чудесный вечер, и прошу простить мне неподобающее поведение. Я очень, очень раскаиваюсь! Правда!
Прозвучало вполне искренне. А в направленных на меня зеленых глазищах плескались восхищение и восторг — девочка впервые увидела нормальную взрослую ведьму — ту, которая понимает. Знает. Ведает. Такую, какой может когда-то вырасти она сама. Ну что ж…
— Ничего, дорогая, детское волшебство часто неподконтрольно, но тебе стоит многому научиться. Я вас проконсультирую, а Северус поможет.
Боковым зрением я отметила, как папа-Принц насторожился и уже с удивлением смотрел на наших гостей.
— А раз наши дети теперь одноклассники, — обратилась я к отцу Лили, — то договориться о следующей встрече, полагаю, не представит проблем.
Мистер Принц дернулся было, но мы с Северусом и Эвансы дружно сделали шаг в сторону прихожей и через несколько минут уже распрощались. Теперь в доме оставалась только семья. Хм. Один взрослый мужчина, который по стойке «смирно» отдыхает с приятелями в чулане, второй, еще взрослей, все еще беззвучно разевает рот и, кажется, снова гневается? Ну до чего ж мне не везет здесь с мужиками!
*
— Ты не Эйлин, — протянул мистер Принц, медленно опускаясь за стол, на котором красовались остатки чаепития.
— Да, папочка, — прощебетала я, вызвав у него, кажется, нервную дрожь. Ну или очередной разрыв шаблона. — Я не она. Но информацию могу передать, если вы ответите мне на несколько вопросов.
— Где моя дочь? — словно не человек проговорил, а выжженный солнцем насмерть ветер.
— В безопасности, — кивнула я. — В том числе и от вас. Вы отвечать собираетесь, или сразу простимся? У меня в самом деле был тяжелый день, который перетек в еще более непростой вечер, так что было бы неплохо отдохнуть. Я от вас никуда не денусь, пока мы не разберемся со всеми вопросами. Мне кажется, это будет не просто, но жизненно важно для той, о которой беспокоимся мы оба.
— Вы друг моей дочери?
— Да. А теперь скажите мне, почему вы сейчас так легко нашли нас по палочке, которую, как я поняла, узнали в магазине, и почему не удосужились сделать это раньше, например, десять лет назад? Восемь? Пять? Или в тот же день, когда ваша дочь сбежала? И если она действительно сбежала, то от чего? Или от кого? У вас было одиннадцать лет, чтобы искать ее, — да за это время любящий отец Британию не один бы раз перевернул. Нет, это не претензия, но мне важно понять.
— Разговор действительно долгий… — начал мистер Принц. — Как давно вы так близко знакомы с Эйлин?
— Около месяца.
— Что она вам рассказывала обо мне?
— Мистер Принц. Вы, очевидно, так и не поняли, что я только что сказала? Это мой дом, и спрашивать буду я. Отвечать на ваши многочисленные вопросы в настоящий момент не имею ни сил, ни желания. Хотите встретиться с Эйлин — отвечайте. Нет — прошу на выход. Итак, почему именно сейчас вы ринулись на поиски?
— Когда я увидел палочку дочери, которую мы выбирали вместе у Олливандера перед тем, как ей отправиться в школу, у меня словно пелена спала… Скажите, та африканка… или это тоже были вы?
— И вы вспомнили, что у вас есть дочь?
— Вы знаете…
— Представления не имею. И жду, когда вы меня наконец просветите. Вот только не надо «тут помню, а тут не помню», вы, сударь, менталист, и вряд ли кому-то позволили бы поработать с вашими мозгами — вы их должны беречь хотя бы из-за фамильной гордости.
Мистер Принц посмотрел на меня подозрительно и пустился в пространные рассуждения о том, что есть семейные ценности, что есть предательство семейных ценностей и что делать с теми, кто…
Я зевнула в кулак и только тогда обратила внимание на одного мелкого тихушника, который пристроился у деда за спиной, прикрылся краем шторки — ясно, уже от меня, и сидел тише воды ниже травы и тщательно грел уши.