А сейчас подпустим чуток истерики…
— Что они с тобой сделали, Тоби?! Да вы… Да я вас… Ты любишь их, а не меня?!
И рукой хватаем швабру, интересно, древко достаточно прочное?
Запинаясь и вопя от боли, — те, кто схлопотал шваброй, — мужики повыскакивали в коридор, а Тоби сиганул в сторону, даже не попытавшись встать на защиту друзей.
А теперь резко меняем гнев на милость.
— Дорогой, ты в порядке? Кто это был? Чего они хотели? Деньги? Документы?
— Я-я-я не помню… кажется, мы с ними вечером немножко перебрали, но ты же сама говорила, дома будут гости…
— Гости были у Северуса, двое его одноклассников и одноклассница — все из новой школы, если ты вдруг забыл. Детская вечеринка. И тебе пришло в голову заявиться на нее в пьяном виде и в компании таких же тепленьких друзей? Тоби, ты это серьезно?
Супруг трезвел на глазах…
====== 12. Спокойствие, только спокойствие ======
— Тобиас, — устало вздохнула я. — Вендетта отменяется, завтракать иди, а то на работу опоздаешь.
Супруг Эйлин с осторожностью просунулся через кухонную дверь:
— Ты на меня больше не сердишься?
— Сержусь, — честно призналась я. — Но мстить не собираюсь. Ты Северусу кино обещал про динозавров, а еще работаешь и деньги приносишь. И вообще, ты же уже все понял, не так ли?
— Да-да, — Тоби покосился на тарелку с аппетитным содержимым и не выдержал. — Спасибо, Мэри. Если бы Эйлин так готовила…
— Она учится. Вот только когда ее отец явился, где-то закуклилась, и от нее до сих пор ни слуху ни духу. Может, посоветуешь что?
— Да что же я могу-то… супротив ее папаши в особенности, — передернулся Тобиас.
— А ты в курсе про папашу? — заинтересовалась я.
— Ну так… он весь из себя аристократишка…
— Твой пренебрежительный тон — это твоя ненависть как представителя пролетариата ко всем аристократам или только к нему одному?
— Он волшебник, — выплюнул Тобиас. — И Эйлин — ведьма.
— А я тогда кто? У тебя что, снова фобия просыпается? Вроде все ж нормально было? Вон, кресла скоро продадим… наверное. Заработаем. Дом вон в порядке. За воду платить не надо.
Тобиас потряс головой.
— Да знаю я! Сам не понимаю…
— Собирайся уже, горюшко ты наше, — я потрепала его по встопорщенным волосам и немного их пригладила. — Голова-то как, не болит больше?
— После этой ночи в чулане у меня все болит, — признался он. — Но голова вроде ничего. Да я особо много и не пил, так, компанию поддержать. Ты как нас вообще… того, в чулан-то умудрилась? Волшебной сковородкой?
Я сделала максимально строгий и в то же время скромный вид:
— А что было делать — детки-то все бы моментально разболтали, такая слава по всему городу, притом, что кое у кого только с работой стало налаживаться, — оно нам надо? Я вас как увидела, чуть не спятила! А вы еще детский пирог сожрали, больше половины, вкусно было?
— А… да, очень. Дак кто же знал, что это…
— Так, все, — перебила я его. — Давай договоримся, если эти, твои, спросят или вспомнят что-то странное, ты им расскажешь, как тебе от жены досталось за детский пирог, а все остальное вали на то, что они допились до того, что мерещилась всякая чушь, м? А в конце вообще все почему-то так твоей жены перепугались, что в кладовку забились прятаться и тебя прихватили, несмотря на сопротивление. И я вас радостно закрыла, чтоб детишек не распугали. Вот такая я мегера.
— Там замок сам защелкнуться мог, — ухмыльнулся Тоби.
— Во-о-от! Ты у нас мужик умный, семью выгородишь. Давай тебе с собой еще омлета положу. И булочек.
Тобиас Снейп отправился на работу немного помятым, но уже вполне бодрым и дееспособным. Кажется, теперь сплетня про выздоровевшую супругу, которая страшна во гневе, пойдет гулять по Коукворту вместе с другой сплетней про то, что она очень вкусно готовит. А мы будем это дело использовать!
*
Только когда я осталась в доме одна, то сообразила, что Северус отправился в школу раньше, чем его отец на работу, и это наводило на мысль, что сейчас наш мальчик продолжает ликбез одной небезызвестной рыжей ведьмочки. Надо будет, как придет, расспросить его как следует, а потом, пожалуй, и в гости собраться.
А Тобиасу в качестве извинения за чулан… Я снова представила картину, что предстала передо мной, когда я открыла дверь, и содрогнулась — до того это было… негуманно. Значит, приготовлю пирожки. Мясо — дорого, а вот с ливером вполне пойдет. Тем более британцы весьма это дело практикуют.
За ливером, то есть печенкой, сердечками и почками, пришлось немного прогуляться, благо Коукворт — не Лондон, все почти в шаговой доступности, несмотря на несколько отдаленное положение нашего неблагополучного района. Хотя какой он неблагополучный? Простой рабочий район, правда, быстро беднеющий — но фабрика еще на ходу. Просто есть некоторое количество безработных, которых следует опасаться. На всякий случай закрепила палочку на предплечье — обычным лейкопластырем. И плевать, что при сгибании руки она из-за локтя сзади немного высовывалась — рукав был достаточно широкий, чтобы это было не слишком заметно.
Это раньше я внимания не привлекала — издали было ясно, что взять с меня нечего, а теперь весь мой вид говорил о том, что денежки завелись. И охотников на них оказалось аж несколько. В магазине у меня какой-то мелкий шкет попытался вытащить кошелек. Ага, щас… Ценную вещь я прихватила вместе с его пальцами, наклонилась, рыкнула, чтоб не смел ко мне больше соваться, и отпустила. Ребенок же. Видимо, зря.
Это я выяснила, когда чапала обратно с полными авоськами — по скидке картошки взяла и небольшую тыкву — не удержалась. Компания из трех лиц неблагополучной наружности ждала меня, как я поняла позже, в подворотне возле отворота на нашу улицу, то есть в наш тупичок.
Ну… как-то быстро вспомнилось Визборовское «… а в авоське семь кило овощных консервов «Глобус», и хоть раскрутить покупки на манер пращи времени не было, откачнуться, изображая страх, я смогла, а там уже сетки отработали как хороший маятник, конечно, небольшое ускорение я им придала, поворотом корпуса добавила, так что вышло неплохо. Тыква, правда, раскололась и пара картошек треснула. Вообще когда инерцию поймаешь, махать тяжелыми вещами совсем не тяжело, так что кто не убежал, я не виновата.
Удрали они быстро, кроме одного, которому по башке тыквой попало. А я еще немного воинственно подвыла, чисто для красоты и чтобы сильно нехорошими словами не ругаться. Оглушенный волшебным овощем ханурик попытался слиться с фундаментом, я сделала вид, что его не заметила, повздыхала над останками тыквы и дальше пошла. Собственно, а что такого-то? Бывали в моей жизни такие случаи, бывали в моем городе тяжелые времена… и с такими вот криминальными личностями встречалась, где отбалтывалась, где отмахивалась — дело-то житейское.
Ну все. Имидж у меня, кажется, складывается… Тобиасу так, глядишь, сочувствовать начнут, и звать выпить точно перестанут. Ха, буду ему перекусы с собой складывать, чтобы еще и завидовали. И опасались. Меня. Ну а что мне еще надо? Я баба грозная, кто сунется, тот получит.
*
Пока почки с сердечками вымачивались, я решила сбегать до новой школы — взять нужную мне литературу. Потому что сама ворона, забыла, что надо было Северуса попросить, чай не развалится.
И тут мне жизнь преподнесла очередной сюрприз — Колин Тейлор, тот самый, который племянник завуча, увидев в коридоре меня с книгами, наябедничал, что мой сын прогуливает уроки с Эванс. Вот же…
А непросто ребенку придется, если я сюда еще и работать приду. Хотя так ему и надо. Искать детишек на берег реки, где, как я догадывалась, они прохлаждались, я не пошла, но вечером точно займусь воспитанием!
За домашними делами время пролетело быстро, я успела подумать по поводу Принца и надумала пока только одно — этот мужчина предпочитает слышать только себя, но достучаться до него в принципе можно. И даже что-то вроде чувства юмора имеет. А вообще… бегство дочери, смерть жены… как он там сказал? Истаяла? Не нравится мне, как это выглядит. Да и сам папочка уже не особо вдохновляет — с таким ухо держать придется востро. А нам нужна надежда и опора. И Эйлин еще, как назло, молчит, не появляется, я аж звать устала.