«Можно подумать, сам богатый наследник», — проворчала она про себя, пока не поймала его взгляд — такой, что внутри заледенело. И после этого больше никогда не поднимала на него глаза. «Наследник Слизерина», — шептались на факультете, но она к этим шепоткам никогда не присоединялась, а когда в гостиной собиралась компания старшекурсников, в которой верховодил мистер Риддл, старалась проскользнуть мимо невидимой тенью, и то только если это было необходимо.
Остальные ее не пугали — разве что Вальбурга Блэк. Но той уже оставался последний год учебы, и леди Блэк в сторону «всякой мелочи», к которой относила всех, кто учился младше четвертого курса, даже не смотрела. Блэки правили этим миром.
Эйлин просто хотела мирно сосуществовать, и это вполне получалось. А вот то, как Вальбурга вела себя, как отдавала распоряжения — так, что ослушаться никому не приходило в голову, Эйлин взяла на вооружение как раз после того, как стала капитаном школьной команды. И это здорово помогло!
Близких подруг Эйлин не завела — сказывалось воспитание. В семье ценилась самодостаточность, на факультете все были себе на уме, ну и родительская муштра добавила: не доверяй никому, будь осторожна и так далее. А поскольку росла она в одиночестве, то просто привыкла: ей не было особо скучно ни с собой, ни с командой. Приятельниц было много — собственно, все, с кем она жила и общалась. На Слизерине ей было спокойно — она была Принц, а значит, их круга. Отношения с представителями других факультетов были ровными, противостояние между Гриффиндором и Слизерином едва намечалось, так что даже сами школьники еще не чувствовали межфакультетской вражды — все трения происходили в рамках личных отношений.
Учеба, игра… После первых экзаменов — СОВ — и лета, встретив Тобиаса в Хогвартс-экспрессе, шестнадцатилетняя Эйлин поняла, что никогда не сможет представить рядом с собой другого. Но Тоби она не интересовала, впрочем, как и остальные девушки: он открыл в себе удивительный дар — парселтанг. Как раз после того, как нашел в домашней библиотеке случайно завалявшийся старый свиток про легендарную Тайную комнату. Снейп даже из команды ушел — был занят. Искал. У него оставался всего один год, и он хотел использовать все шансы, какие мог придумать. Встречи, точнее тренировки, прекратились, но Эйлин хотя бы знала почему – он поделился с ней своей тайной, взяв обет молчания, но в компанию не взял. А бегать за парнем не позволяли воспитание и фамильная гордость. Сердце грело только то, что он счел возможным довериться ей — именно ей!
В конце года семикурсник Тобиас Снейп попал в Больничное крыло, и дело было весьма серьезно, судя по тому, что он ни на кого и ни на что не реагировал. Поинтересоваться у кого-то парнем с другого факультета и причинах его болезни было почти невозможно, но Эйлин пыталась. Однако никто ничего не знал. Сидеть подле него в Больничном крыле — задразнят, хотя не это ее пугало — ей было страшно, что найдется кому написать родителям о том, что она неравнодушна к парню. Хотя Тобиас ее родителям был представлен, как и все члены их команды, Эйлин даже подумать не могла, что скажут отец и мать по поводу ее недостойного поведения. А поэтому приходила несколько раз как капитан команды, вроде как по старой памяти, и, хоть всей душой рвалась к его кровати ежедневно, большего себе позволить не могла. А потом он просто исчез. Школьный колдомедик, миссис Браун, только сообщила, что ее пациент выздоровел и уехал самостоятельно, а расспрашивать Эйлин, как обычно, постеснялась. В конце концов, она же может ему написать!
«Может быть, у него дома что-то случилось», — думала Эйлин и надеялась, что летом пошлет ему сову. Беспокоить больного письмами сразу было дурным тоном. А пока она придумывала, о чем напишет, кроме того, что поинтересуется его здоровьем. Может, про новые щиты от огненных плевков, которыми можно не просто отбивать, но и гасить, или лучше рассказать про новые виды плюй-камней? Ведь он столько лет был игроком, неужели ему не будет интересно?
Сова вернулась без ответа — но и без ее послания. Значит, Тобиас прочитал, но по каким-то причинам не желает с ней общаться. Почему? Эйлин написала еще дважды, но ответов не получила. Это был конец, но смириться с этим она не могла. И когда вернулась в школу, попробовала расспросить про Тобиаса колдомедика, мадам Браун, но та, как оказалось, совсем не помнила такого ученика!
Даже кое-кто из тех, кто был в команде вместе с Тобиасом, удивленно поднимали брови, едва припоминая, что был такой вроде. Это и пугало, и настораживало. А главное, наводило на мысль, что что-то тут не так. Эйлин была упрямой, как и любой, кто носил фамилию Принц, но куда направить усилия?
К счастью или, наоборот, несчастью, после зимних каникул в коридоре она столкнулась с разозленной плачущей Оливией Хорнби, которую преследовал призрак Миртл Уоррен, ее однокурсницы. Конечно, Эйлин знала о том, что с той случилось, как и о том, кто был в этом виноват, но тогда у нее была своя проблема — Тобиас в Больничном крыле, не отзывающийся, словно никого не слышит… Только теперь ей вдруг пришла мысль о том, что это могло быть связано.
Расспросить мисс Уоррен было непросто, но Эйлин справилась. Выяснить удалось немного, только то, что та слышала шипение и голоса двух юношей. Описать сами голоса Миртл не смогла, да и не особо хотела, а настаивать Эйлин не решилась — вдруг призрак проболтается о том, о чем они говорили?
Больше за весь год узнать ничего не удалось. А мисс Уоррен — Эйлин называла ее именно так, подчеркнуто вежливо, чтобы у той было как можно меньше поводов обижаться, мало обращала внимания на кого-то кроме своей обидчицы, преследуя ту даже на каникулах, и в конце концов в школе появился какой-то маг из Тайного отдела, и привидение привязали к месту гибели.
«Как будто ничего другого придумать не могли», — ворчала Эйлин, и не только она — туалет на втором этаже был в самом удобном месте, а теперь пользоваться им спокойно не удавалось практически никому. Нет, высушиться и почиститься чарами не трудно, но сам факт того, что окатит из канализации, был достаточен для того, чтобы к Миртл заходить перестали. Что, естественно, отразилось на ее характере не лучшим образом. Второй раз Эйлин с ней переговорить не удалось, хотя она и предприняла несколько попыток, все они провалились. С плеском.
После окончания школы родители занялись устройством личной жизни дочери — хотя очередь из женихов не стояла, но… Эйлин вела себя вежливо и ровно, но часами просиживала в библиотеке — искала ритуал, который помог бы ей найти Его. Тоби превратился в навязчивую идею, и тем глубже западал в душу, чем меньше она могла с кем-то о нем поговорить. И все-таки она не выдержала.
Родители, которые прекрасно знали, кто такой Тобиас Снейп, были удивлены, но письмо по просьбе дочери написали… В конце концов, если их ледышка хоть кем-то интересуется, последний из Сейров мог стать и не самой плохой партией. Вот только оно осталось без ответа, а поскольку автором послания был сам глава семьи, то счел себя глубоко оскорбленным. Сжав губы, пока тот высказывал свое отношение к “зарвавшемуся юнцу”, Эйлин поняла, что больше рассчитывать не на что. Но сдаваться? Она же Принц...
Годы шли, родители хмурились и активизировали поиск жениха, постоянно твердя, что их дочь не имеет права оставаться старой девой. Эйлин была не прочь остаться одна — ее не привлекал никто, но отлично понимала, что кто ж ей даст… И она приняла первое же предложение союза — от Альфарда Блэка. Хоть тот ее и пугал, но что такое библиотека Блэков, она себе представляла, и мечтала куда больше о ней, чем о женихе. Интерес невесты оказался ему по душе, и в глубине девичьей души снова затеплилась надежда. И действительно, Альфард помог ей с книгами — Эйлин именно с его подачи отыскала не очень сложный темный ритуал, конечно, насочиняв жениху, что занимается этим для подруги, у которой пропал такой вроде бы приличный ухажер.