И вот у меня в руках ответ. С замиранием сердца и вообще всего ливера открыла конверт, из которого выпал небольшой листок. Тобиас скривился — совершенно по-снейповски, — а я, пробежав глазами по строчкам, наоборот, вздохнула с облегчением.
Семья “с той стороны” было готова принять блудного сына, но захочет ли сын и согласна ли его семья — таково было содержание листка. А, да, еще приписка по поводу того, что смогут одолжить сумму на маггловский самолет: международные порталы — дело тонкое, дорогое и, что самое главное, регистрируемое поштучно.
— Вот и замечательно! — резюмировала я.
— Что именно? — не поверил Тоби.
— То, что у нас все маггловские документы в порядке.
— Никуда я не поеду! — неожиданно заявил Северус, и отец его поддержал.
Опаньки, приехали.
— Мотивируйте, — только и могла сказать я, отодвигая заполошную Эйлин, которая тоже была готова вытрясти из ребенка и супруга все причины, но несколько в более истеричной форме.
Я ее понимала, но именно ее эмоции помогали мне оставаться «твердокаменной» — просто потому, что кому-то же надо.
И наши мужчины начали излагать свою точку зрения, немного удивленно поглядывая друг на друга, — контакт между отцом и сыном все еще был так себе. И вот надо же, что их сблизило! И даже Эйлин, предательница, начала к ним склоняться.
Первый аргумент был прост: здесь стало что-то налаживаться, а бросить это и начинать все сначала в чужой стране, в непривычном окружении…
— Я правильно поняла, что, во-первых, вам лень, а во-вторых, вы трусите? И чего вы боитесь?
Оказалось, того, что жить будет негде, а тут — «свой дом и вообще». Идти под крылышко к незнакомой родне желающих тоже не оказалось. Тоби, видите ли, “терпеть ненавидел” зависеть от кого-либо. Ага, а под крылышком незнакомой бабки, невесть откуда и как попавшей в тело супруги и матери, — ничего, всем уютненько. Вот же…
Я была одна против троих. И только поэтому вынуждена была согласиться, что скоропалительный переезд — это чересчур. Годик еще поживем, поучимся, поработаем — поправим материальное положение и социальный статус еще немного повысим. Но учиться Северус в Хогвартсе точно не будет! Уж я за этот год не мытьем, так катаньем их всех уговорю! Кстати… Для начала зимой надо будет просто в гости съездить — интересно, потянем мы такое финансово или нет?
Сгоняла в Бирмингем уже привычным способом — теперь укромных закоулочков для аппарации я там знала уже ровно пять штук — почта, вокзалы, музей, дома Армии Спасения. Узнала насчет билетов — если у Тобиаса на работе все будет ровно, то потянем, и на подарки останется. А если я еще подработку найду…
Тьфу, мне что, работы мало? Уроки вести вообще-то дело не самое простое — детки всюду детки, есть и упрямые, и вредные, и зубастенькие, и попросту гниловатые. К счастью, большинство моих учеников были достаточно адекватными, так что вроде достучаться получалось до всех. Эйлин сначала робела, а потом вовсю начала подсматривать, и чем дальше, тем чаще. Пускай, глядишь, чему и научится.
Северуса загрузили экстернатом, ему скоро уже светили экзамены за начальную школу, и провести год на средней ступени ему было интересно. Он вообще стал отличаться не только любознательностью, а еще и любопытством, так что глаз да глаз — важно вовремя направить это в правильное русло. Которое безопасное. Любопытство — штука такая, может и прилететь.
С волшебниками мы больше не общались, кроме папы Принца, конечно, — он был кем-то вроде нашей связи с небольшим мирком британских магов. Отец Эйлин иногда варил редкие и дорогие зелья — по заказам, так что я подумала, а сама Эйлин было заикнулась о том, чтобы ему помочь, чем очень порадовала отца, но — увы! — навык был довольно основательно утрачен. Так что выгодней оказалось учить магглят истории.
Через месяц Северус успешно сдал экзамены и перешел в новый класс, чем невероятно гордился. И безмерно радовал меня тем, что на разные подколки — новые одноклассники, как обычно, испытывали новичка — отвечал без труда, да еще и прямо-таки в моем стиле: от души стебался. Не зря совсем недавно — при переводе из другой школы — мы с ним это уже проходили. Главное, он старался отвечать так, чтобы было не очень обидно, зато очень смешно — и это оценили. Лишних врагов Северусу, да и нам всем не надо. Пусть даже школьников. У нас такое вражино в перспективе наклевывается — хоть сразу закапывайся.
Не, шапкозакидательские фики про мери сью мне, конечно, иногда читать нравилось. А порой и писать, но вот тащить это на себе — я пас. Не с нашими силами выступать против Волди, у которого уже и организация, и определенный вес. Идти в союзники к Дамблдору — блин, в каноне ясно написано, что с большинством этих самых союзников стало. Спасибочки, что-то не хочется. А может, если часть главных фигурантов вроде нас смотается, все и пойдет совсем другим путем?
А потом я узнала, что Лиличка теперь буквально смотрела нашему Северусу в рот, а когда тот заговорил о возможном переезде, устроила… нет, не истерику, что удивительно, учитывая ее темперамент. Она ходила как в воду опущенная, даже плечи ссутулены, да и глаза все время на мокром месте. Главное, о том, что разговор был, я узнала не от нашего сына, а от самой Эванс. Потому что отвечать на уроках у меня она перестала — а ведь неглупая девочка была, так что я попросила ее после урока чуточку задержаться и спросила, что случилось. И поняла, что у девчонки-то горе. Нет, в одиннадцать, точнее, в десять лет, так не прикидываются.
И что теперь? Тоже с собой за океан тащить?
Не много ли я на себя беру?
Хотя… Что мне мешает просто поговорить с Эвансами — люди они адекватные, прислушаются и поедут — ладно, не прислушаются — дело их. Пригласила Лили с родителями в гости, прекрасно зная, что пригласят и нас с ответным визитом. Все же у нас было много больше общих тем, чем с другими семьями. Усилим обмен информацией для начала.
И в Хэллоуин, после того как в школе устроили неплохой праздник — моя фантазия там пришлась ко двору, — мы отправились к Эвансам. Знаковый день, чего уж там. Хотя я сомневалась, заводить ли разговор о том, что «Мишка Шифман башковит, у него предвиденье»(1), или не заводить, — миссис Эванс начала первой. Отвела меня в соседнюю комнату, «по-женски посекретничать», и я, вежливо улыбнувшись остальным, ее поддержала.
Миссис Эванс желала поговорить со мной о том, что с ее дочерью “что-то” случилось. Ну а раз Северус проговорился подружке, что мы собрались эмигрировать, то и ее мать оказалась в курсе. Мне это было очень даже на руку.
(1) Песня В. Высоцкого, весьма в тему. https://www.youtube.com/watch?v=cRNm1GHsSro&ab_channel=NavigatorRecords ГГ снова стебется над собой...
— Кажется, моя младшая дочь влюблена в вашего мальчика, — хмуро заявила миссис Эванс. — Не то чтоб мне это не нравилось, но, вы понимаете…
— О, конечно же… в этом возрасте детские еще привязанности могут стать прочны, а могут — и вовсе наоборот. Знаете, чаще всего дети из них просто вырастают, — вздохнула я понимающе.
Все-таки быть педагогом — это волшебно. В мой опыт поверили, словно Эйлин работала в школе не первый год. Ну да, я-то далеко не первый, но кто об этом знает? Забавно все-таки.
— Но вы собираетесь уезжать, и она страдает так, словно уже рассталась с ним. Я даже не знаю, как ей помочь! И с сестрой она почти перестала общаться.
Я глубоко вздохнула. Пора.
— Видите ли, дорогая миссис Эванс… Девочки помирятся, я уверена. Наверное, Петунья просто не очень хорошо отозвалась о Северусе, знаете, как это бывает?... А я как раз очень хотела поговорить с вами и вашим супругом о причинах нашего отъезда. Это может оказаться жизненно важно не только для нас, но и для вас. Вы же знаете, что я — волшебница, как и ваша дочь?
— Мне позвать Джорджа?
— Давайте я сначала вам все расскажу, а там уж будет так, как вы решите.