С такими мыслями я и уснул, находясь рядом с тихо сопящим Костей.
Ну простите... -_-"
Часть 26
Деревья… Дом… Большой, одинокий и старый, как и это забытое богом место. Так холодно, так страшно, что немеют пальцы на руках, а кровь стынет в жилах. Теперь все сменяется красным. Сначала темным, как кровь, отдающая неприятным соленым во рту и металлическим звоном в ушах, а потом яркая, как на этих проклятых цветах на красивом белоснежном фоне. Не могу быть один в этом красном. Хочу быть… ближе.
***
Солнце слегка просвечивало веки, не согревая, а лишь даря холодный, приглушенный свет. Тело слегка онемело от неприятного холода в доме, а рука затекла от неудобного положения. Кожу под носом что-то странно щекотало, заставляя меня поморщиться.
Удивленно открываю глаза и обнаруживаю прямо перед своим лицом ярко-синие волосы. Губами я утыкаюсь прямо в Костину макушку, а затекшая рука обвивает тонкую талию парня сквозь одеяло.
Мысль о том, что я сам его обнял, доходит до меня очень долго. Минут пять. Хотя я не настолько глуп, чтобы сразу громко шарахаться от него, поэтому лишь приподнимаю руку и откатываюсь обратно на свою половину кровати.
- Ручку мне дай, - слышится недовольное бурчание из-под одеяла.
Не спит, значит… Чувствую, как щеки краснеют, а рот сам невольно приоткрывается в попытке выдать ложное оправдание своим действиям.
По комнате летают маленькие пылинки, освещаемые холодным солнцем из окна. Свечка окончательно сгорела, и теперь на ее месте лишь большой комочек воска. А за окном красивый красно-оранжевый пейзаж, на который я вчера и не обратил особого внимания. Опалые листья огромным ковром укрывают все вокруг толстым теплым покрывалом, резко контрастирующим с темно-зелеными хвойными деревьями и мхом, составляя неповторимую природную мозаику. Резкие порывы ветра иногда переносят с места на место маленькие, уже почти полностью засохшие коричневые листочки. И как все это могло настолько напугать меня ночью? Хотя темнота, как говорится, – сестра фантазии.
- Спи, – чуть громче, чем надо, фыркаю я.
- Угу. Только ты так сильно меня к себе прижимал, что ребра при вдохе болят. Не могу спать еще с рассвета, – послышалось из-под одеяла недовольное бухтение.
Я буквально замер на кровати от сказанных парнем слов. Он что, сказать не мог, что ли?!
- То есть разбудить меня – не вариант? – ухмыльнулся я, опять обмякая на кровати.
- Ты так мило сопел мне в макушку… А потом еще и говорить начал, что мне было не до этого, – показалась из-под лилового одеяла довольная Костина моська.
Что ж… Разговоры во сне всегда были для меня одной из самых больших проблем, хоть и появлялась она достаточно редко. Но если уж я начинал что-то рассказывать в сонном бреду, то это было уже не остановить. Сразу стало так неприятно… Будто самое сокровенное, что у меня было, взяли и выставили на всеобщее обозрение, не спросив разрешения. Хотя это скорее просто стыд.
- И что я сказал? – голос сам собой приобрел железные нотки.
- Сначала ты звал, – тихо прошептал Костя, теперь в упор смотря на меня своими ярко-зелеными пронзительными глазами. – Просил просто забрать тебя отсюда. Потом просил убрать цветы и кровь. Кровавые цветы… - Костин голос опустился, превращаясь в какой-то хрип. Такой… манящий и загадочный, что невольно прислушиваешься к нему. – Ты все время говорил, что красного слишком много. А еще так дрожал, будто судорогой сводило… Я испугался.
- Это все из-за этого дома, – обреченно вздохнул я, измученно прикрывая веки. – Я нашел бабушку лежащей в луже крови. Она вытекала отовсюду – из носа, изо рта, даже из ушей… Прямо у пианино. Я тогда так испугался. Казалось, что хуже быть не может и что это сам лес несет в себе смерть.
- Хочешь, уедем хоть прямо сейчас? – тихо спросил Костя, сразу помрачнев.
- Нет. Хотя мы уедем сегодня, но в магазин. Я же должен познакомить тебя с Маргаритой – ведь что может быть лучше лесной лошадиной прогулки? – мечтательно вздохнул я, вспоминая свою кобылку.
Пожалуйста, простите, что так мало -_- Приехали гости - уехали в полночь. Пока убрали все... Ужас, в общем(
Часть 27
- А ты уверен, что можешь оставить его в магазине? – кричал я, пока Костя ехал по извилистой лесной дорожке, разбрасывая в стороны яркие листья.
- Да. А когда поскачем обратно – заберу, – крикнул парень в ответ, чуть поворачивая голову.
Утром мы с Костей быстро привели себя в порядок, и парень, даже не подумав о таком понятии, как «завтрак», потащил меня обратно на свой дьявольский транспорт, чтобы «увидеть Ванину лошадку». Блеа-а-а…
Ветер дул в лицо, раздувая куртку. Листья позади нас образовывали маленькие торнадо, вертясь и кружась, как в водовороте, медленно опускаясь на землю. А Костя уверенно гнал вперед, лавируя между деревьями на каждом повороте извилистой дороги.
Наконец, когда у меня уже разболелись руки от того, как сильно я сжал Костину талию, я увидел в просвете между деревьями, которые до этого представлялись мне просто нескончаемой, непреодолимой стеной, крышу магазина.
Костя, будто услышав мои мысли, прибавил газу, что не могло бы меня не обрадовать, если бы так не испугало. Знакомое с детства маленькое здание из бежевого камня с синей крышей и маленькая пристройка из дерева, расписанная под сцены из греческой мифологии. Столько раз я проделывал этот путь и пешком, и на лошади, даже на велосипедах, запоминая его наизусть, как само собой разумеющееся.
Костя подкатил почти к самому крыльцу, заглушая мотор. Я поспешил слезть с мотоцикла, секунду привыкая стоять на негнущихся от испуга ногах.
- Кость, я приду сейчас. Посиди, хорошо? – тихо окликнул я парня, наслаждаясь звуком собственного голоса в тишине – без громкого мотоциклетного рева и шума холодного ветра в ушах, от которого все еще чудился неприятный писк.