Люди вокруг шли по своим делам, не замечая ничего вокруг, на детских площадках резвились тепло одетые дети, а на лавочках у подъезда несли свою вахту бабушки. Все, собственно, как обычно.
А вот, наконец, и мой дом. Набираю на домофоне код, поднимаюсь на лифте, открываю дверь на площадку. И, вот, ключ уже вставлен в замочную скважину, как я понимаю, что она закрыта на верхний замок, который можно открыть только изнутри. Значит, Костя уже дома. Звонок в этой квартире не работал… Да никогда он, похоже, не работал, ну и плевать. Начинаю со всей дури дубасить входную дверь, что, кажется, вибрируют стены. Кулак начинает немного болеть, и я прекращаю это бесполезное занятие. А бесполезное потому, что на той стороне не слышно ни одного звука, а дверь у меня очень хорошо пропускает любой шорох.
Внезапно слышу едва различимое хлюпанье и тихие, мерные шаги. Облегченно вздыхаю от того, что не придется коротать ночь на улице, а то я уже представил себе ситуацию с нахождением моего хладного трупа.
И вот долгожданный щелчок замка – и дверь медленно открывается. А я так и замираю на пороге. Костя стоит обнаженный, лишь с полотенцем на бедрах. С худого тела стекает множество маленьких капелек, которые падают прямо на пол. Синие волосы, видимо, наспех вытерты и теперь беспорядочно торчат в разные стороны.
- Вань, чего застыл? Проходи, мне холодно… - недовольно пробурчал он. – Я воспользовался твоим душем, ничего?
- Да нет, – пожимаю плечами я, отрываясь от осмотра его тела.
Он очень-очень бледный, под кожей ясно видны ребра, ключицы почти торчат, образуя впадины. В общем – скелет, обтянутый кожей.
- Скажи, ты не пробовал ходить в Макдак? – усмехаюсь я, захлопывая дверь.
- Слушай, хоть ты не говори мне про мою комплекцию, а? Не тебе меня учить, Ванюша, – язвительно протянул он мое имя.
- Назовешь так еще раз – изнасилую, – ухмыльнулся я, снимая плащ и разуваясь.
- А кто сказал, что я буду против? Только насчет кто кого – еще надо подумать, – тихо засмеялся он. А я не нашел, что ему ответить.
- Ну, чего молчишь? Испуга-а-ался? – тихо засмеялся он.
- Нет, и вообще – иди оденься, а? –недовольно фыркнул я, избегая взгляда.
Если честно, мне было немного некомфортно смотреть на него – стоящего голышом, мокрого, с этими взъерошенными синими волосами.
- Зачем? Мне так нравится! – фыркнул он, опираясь на стенку.
- Сдам в дурку, – буркнул я, слегка улыбнувшись.
- Окей, понял, ухожу, – засмеялся он , скрываясь за дверью ванной.
Черт, почему же у меня сердце бьется как бешенное?.. И голова немного кружится. А самое обидное, что я даже забыл спросить, взяли ли его на работу.
Извините, что мало( Мы бежим с ребятами в кино, так что юппи *О* Лучи добра! *О*
Часть 10
Я обреченно вздохнул, глядя на закрытую дверь. Блин, вот гей чертов… Надо было, определенно, дать ему разбиться в лепешку, потому что сейчас он только доставляет мне много волнений… Хотя, Вань, кого ты обманываешь? Ты разве дал бы человеку вот так погибнуть? Нет, конечно. У тебя же, блин, уровень добросовестности зашкаливает, что аж дурно становится. До сих пор я с ужасом вспоминаю многие проявления моей доброты. Помню, я поймал на улице паренька лет пятнадцати с полным шприцом. Потом тащил его полчаса до больницы. Пока тащил – тот пырнул меня ножом в бок, чуть не задев печень. Нет, я его все-таки сдал, и сейчас он проходит реабилитационный курс, даже благодарен мне очень… Но обидно было тогда месяц лежать в больнице, истекая кровью, из-за чувства своего долга. Еще был случай, когда решил перевести бабушку через дорогу, помогая тащить пакеты. Так что в итоге? Ваня оказался вором / мошенником/насильником, но никак не хотел помочь бабушке…
Громко шаркая ногами, я направился в свою спальню, попутно стягивая с себя белую футболку. Джинсы решил не снимать, оставаясь по пояс голым. Ну и ладно, дом-то мой! Хочу – буду хоть «ежика-пука» вызывать, никто будет не в праве меня остановить, да-да!
- Ну, все, я оделся. Так лучше? – послышался недовольный Костин голос из коридора.
Затем парень все же соизволил зайти в спальню, показываясь мне. Он все еще был в своих ярко-синих джинсах, которые висели на худых бедрах, а торс оставался открытым. Нет, он был немного подкачанным, что я даже видел слабые очертания кубиков пресса, но его худощавость меня, если честно, ужасала.
- Да, так лучше, – спокойно ответил я, садясь на кровать.
- А что? Я тебя в полотенце возбуждаю, да? – хитро промурлыкал он, начиная медленно подходить к кровати.
- Еще шаг – и мы едем на экскурсию, – спокойно пробормотал я, заваливаясь на мягкий матрас.
- В смысле? – не понял он, правда, останавливаясь.
- В дурку, на экскурсию. С тобой в виде экспоната. Так что веди себя не как гей, а как брутальный натурал, окей? – довольно пробормотал я, блаженно расслабляясь на кровати.
- Злой ты, – недовольно кинул парень, выходя из комнаты.
Наверное, он есть пошел. Хотя…какая мне разница.
- Тебя взяли в школу? – крикнул я напоследок.
- Да, – радостно отозвался парень из кухни.
Я лениво приоткрыл один глаз.
- И кем же? – ухмыльнулся я, представляя ЭТО учителем.
- Учителем химии у старших классов. Испытательный срок – неделя. Не справлюсь – уволят, – услышал я из кухни еще один радостный крик.
- ЧТО?! – я буквально упал с матраса, растягиваясь на полу.
Нет, неужели он будет заменой нашей прошлой химичке?! Нет! Господь, за что ты так не любишь меня?! Ну да, прости, я не стирал иногда носки и плохо забил гвоздь у сестры дома, но за что ты ТАК меня наказываешь?!
- А ничего. Отныне я для тебя – Константин Валерьевич… - засмеялся Костя, замирая в проходе со стаканом воды в руках. – На, держи. Знал же, что у тебя будет шок, - он ухмыляется и протягивает мне кружку.