Вслух же она сказала:
— Спасибо.
— За что? — удивился Джонатан.
— За полотенце, которое, я подозреваю, ты прихватил для меня.
Он открыл корзину, вытащил два полотенца и одно протянул Марни.
— Ты удивительно предусмотрительный человек, — кивнула та, с удовольствием заворачиваясь в большое махровое полотенце.
Какой он все-таки внимательный и заботливый мужчина!
— А что у тебя есть еще в корзине? — спросила она, когда вытерлась досуха и натянула свитер.
— Вино, вода, сыр и виноград, которым, я надеюсь, ты будешь меня кормить ягодка за ягодкой, пока я буду лежать у тебя на коленях.
— О! У тебя богатая фантазия.
— И это только начало! У меня большой творческий потенциал, — только и ответил он.
Джонатан достал из корзинки бутылку вина и пару бокалов. Неужели только вчера вечером они пили вино из этих же бокалов на его маленькой террасе?
— Ты будешь вино? — На всякий случай он не стал уточнять, что купленное им вино по цене равнялось средней месячной зарплате большинства людей.
— Лучше воду, пожалуйста. Я хотела бы, чтобы у меня была ясная голова.
— Ты можешь мне доверять, — сказал он абсолютно искренне.
Она нисколько не сомневалась в этом, поэтому, усмехнувшись, ответила:
— Но я не знаю, насколько я могу доверять самой себе. — И неожиданно рассмеявшись, добавила: — А ты мне очень не понравился, когда мы первый раз встретились.
— Я догадался.
— Мне показалось, что ты зануда.
— А я решил, что ты можешь доставить мне только лишнюю головную боль. — Он налил воду в оба бокала и протянул один ей. — Красивая, конечно, но зачем мне головная боль?
— Ты тоже показался мне очень красивым, но мне подумалось, что ты тупой.
— Тупой?
— Угу. — Она отпила немного воды. — Из моего опыта я знаю, что такие красавцы, как ты, редко бывают умными, и при этом они еще страшные зануды.
— И насколько же богатый у тебя опыт?
Марни наклонила голову и, посмеиваясь, сказала:
— Ты, по-моему, сам видишь, что я права? Типичный зануда.
— Ладно, сдаюсь! — откликнулся Джонатан. — А что ты думаешь обо мне теперь?
— Теперь я думаю, что ты умный, — растягивая слова, произнесла Марни. — Но не без занудства.
— Боюсь, я уже неисправим, — рассмеялся он.
— Теперь твоя очередь. Что ты думаешь обо мне?
Джонатан вдруг стал серьезным:
— Я никогда не встречал женщину, похожую на тебя.
— Что же во мне особенного?
— Все!
Оба замолчали. Напряжение нарастало с каждой секундой. Марии не знала, как разрядить обстановку.
Через некоторые время Джонатан продолжил:
— Больше всего мне нравится, что ты говоришь то, что думаешь. Немногие люди отваживаются на это.
Она засмеялась:
— Мне очень часто приходится то же самое слышать дома.
Джонатан перебил ее:
— Это правда. Люди обычно стараются говорить то, что от них хотят услышать, особенно если они разговаривают со мной.
Марии собралась попросить его объяснить свои слова, но в этот момент он обнял ее, и она тут же обо всем забыла. Только через минуту-другую, собрав все силы, Марии тихонько высвободилась из его объятий.
— Кто бы мог подумать, что я такая особенная? — пошутила Марни, отодвигаясь от него.
— Я и сам не могу в это поверить. Произошел тот редкий случай, когда я нашел человека, с которым трудно расстаться.
Эти слова подействовали на Марни, как холодный душ.
— Да, пора прощаться. Уже очень поздно, а мне нужно выспаться перед дорогой.
Он кивнул. Марни хотела помочь ему собрать вещи, но Джонатан остановил ее.
— Не надо, я не хочу сейчас спать, тем более один. Ты уйдешь, и я все соберу.
Дорога к ее домику была короткой, но мучительной.
Они опять стояли на крыльце, но сейчас уже не было слышно добродушных шуток и смеха.
— Можно я тебя поцелую перед сном?
Марни отрицательно покачала головой. Она обхватила его шею руками, притянула к себе и прошептала:
— Зачем растравлять себя напрасно? Один поцелуй ничего не изменит. Прощай!
На следующее утро, через полтора часа после восхода солнца, Марни уже уложила все вещи в машину. Она почти не спала ночью, но не хотела задерживаться. Ничего, вернется домой и выспится! Марни боялась, что наткнется на Джонатана на пляже. Она поискала глазами то место, где они сидели вчера. Легкий дымок от их вчерашнего костра еще поднимался в небо, но ни одеяла, ни корзины видно не было. Не было и Джонатана.
— Прощай, — прошептала Марни, усаживаясь в машину. Слезы катились по ее щекам, пока она выезжала на большую дорогу.
Джонатан стоял на кухне у окна и смотрел, как Марни садится в машину. В руках он держал приготовленную для нее чашку кофе.