Она подъехала к своей лачуге и остановилась. Ей было видно, как Джонатан выходил из воды. Он был похож на молодого бога. Марни опять напомнила себе, что она вернулась сюда только потому, что здесь можно спокойно обдумать все проблемы и ничего не будет отвлекать ее.
Джонатан не видел ее, и Марни, не удержавшись, нажала на гудок. Он оглянулся и, заметив се, быстро подошел к ней.
— Ты вернулась? — с непонятной интонацией спросил он.
— Да.
— Что-нибудь забыла?
Она оглядела его с головы до ног. Нет, она ничего не забыла, ситуация была под ее контролем.
— Я просто решила побыть здесь еще немного.
— Не ожидал! — расплылся он в улыбке. — А почему ты передумала?
— Да так…
— На сколько ты вернулась?
— На пару недель. Мне нужно обдумать некоторые проблемы и кое-что решить. Здесь самое подходящее место для работы.
Он согласился с ней.
— А я собирался уехать через пару дней.
— Ясно.
Марни поняла, что ему надо было вернуться к своим делам.
— По крайней мере еще утром я собирался так поступить, — добавил он.
— А теперь?
— Зависит.
— От чего?
Джонатан замолчал на минуту.
— Ты хочешь, чтобы я остался?
Марни глубоко вздохнула. Она ни в чем не была уверена, когда дело касалось его. Разве что кроме одного: ее непреодолимо влекло к нему физически. Однако Марни не отличалась легкомысленностью и не собиралась действовать импульсивно. Она никогда не жила по принципу — что хочу, то и делаю.
— Если я скажу «да», ты расценишь это как мое согласие спать с тобой?
Он подошел и прижал ее к себе.
— Все понял! Но попытаться уговорить тебя я хотя бы могy?
— А надо?
— Несомненно! — ответил Джонатан и поцеловал ее.
Как старые друзья, они готовили обед на кухне у Джонатана. Марни, смеясь, рассказывала, как однажды, когда она готовила мясо, к ней приехали пожарные.
— А ты все еще живешь в этом доме или он сгорел дотла?
— Нет, он все еще стоит.
— Насколько я тебя знаю, могу предположить, что ты живешь в просторном одноэтажном доме с бассейном, вокруг которого стоит высокий забор, и каждый день ты загораешь около бассейна голышом.
— Что за больная фантазия? — расхохоталась она, нарезая листья салата. — В северном Мичигане собственный бассейн не самая необходимая вещь. Зато у меня есть небольшой двор за домом и прекрасный вид на Верхнее озеро.
— И ты не загораешь без купальника?
— Извини, но нет! И самое главное, что не собираюсь этого делать и здесь.
— Но я хотя бы угадал хоть что-нибудь? — игриво простонал он.
— Нет! Мой дом небольшой и довольно старый, но мы сделали в нем ремонт и поставили в ванной джакузи.
— Мы?
Она замерла, сжав в руках нож. Воспоминания наполнили сердце горечью, но они не были уже такими болезненными, как прежде.
— Мой муж и я, — ответила Марни.
— Я не припомню, чтобы ты говорила, что ты замужем! — заметил Джонатан холодным тоном.
— Теперь уже нет. Харви… умер. — Произнеся это страшное слово, Марни поймала себя на том, что оно не вызывает у нее больше слез. Она не понимала, как и когда это произошло.
— Прости, Марни.
— Это случилось три года тому назад. — Джонатан не спрашивал, как это случилось, но Марни все рассказала ему.
— Я уверен, что тебе не хватает его.
Не хватает? Несомненно! Он был ее первой любовью и отцом Даниэля. Только за это она будет любить его всегда.
— Харви был хорошим человеком, но я вдруг поняла, что жизнь не стоит на месте, а двигается вперед независимо от твоего желания.
Джонатан обошел вокруг стола и положил ей руку на плечо.
— Чтобы двигаться вперед, нужна недюжинная сила и отвага, — мягко произнес он.
Марни улыбнулась ему в ответ.
— Спасибо. Если хочешь, я могу сварить рис в качестве гарнира, — поспешно предложила она.
— Погоди только, я сбегаю за огнетушителем, — пошутил Джонатан, выходя во двор, чтобы поджарить мясо на гриле.
Когда обед был готов, они сели за стол на кухне. Солнце уже зашло, и Марни зажгла ароматические свечи, прогоняя сгустившийся сумрак.
Джонатан смотрел на Марни и улыбался.
— Хочешь вина?
— Чуть-чуть, пожалуйста.
Джонатан неожиданно для себя вдруг понял, как соскучился по простым домашним обедам. Он вспомнил, как его семья сидела за столом. Он, сестра и родители. Как они с сестрой воевали из-за музыки, пока родители обсуждали работу и политику.