– Тебе хоть чуть-чуть жаль? – выдавила из себя Лиза, едва сдерживая слёзы.
– Да. Мне очень жаль.
– Я пойду.
– Иди.
Лёка не двигалась и Лиза тоже не пыталась сделать ни шага. Она летела взглядом навстречу таким любимым глазам и ощущала такую боль, которой в её жизни до сих пор не было. Наконец Лена вынула сигарету, стиснула её зубами и рывком захлопнула багажник.
– Я пошла, – кивнула Лиза и подхватила сумки, – Пока.
– Пока.
Девушка поднялась по ступенькам к подъезду и начала набирать код на домофоне. И в Лёкиной голове ярким взрывом вспыхнуло:
– Обернись! Просто обернись! Обернись – и я остановлю тебя, схвачу в охапку и увезу домой! Тебе нужно только обернуться!
Пропищал что-то домофон, и опущенные плечи исчезли в темной подъездной дыре.
Не обернулась.
Лена тихонько докурила, глядя на горящие желтым светом окна, выбросила окурок и села в машину. Нужно было куда-то ехать. Только вот куда?
Мотор заурчал, автоматически включилась магнитола и из окна ударил в лицо свежий ветер. Лёка сунула в рот еще одну сигарету и выключила мобильный. Ей не хотелось сейчас никого видеть, ни с кем разговаривать.
Девушка вырулила из центра, поездила немного по студгородку, притормозила у Октябрьской площади, откровенно завидуя шатающимся без дела студентам. И вдруг засмеялась, выскочила из автомобиля и рванула к магазину «Копейка», прямо напротив первого общежития.
Магазин встретил её еще несколькими течениями из студентов и студенток, и богатым ассортиментом пива.
– Две бутылки невского. Классического. Пожалуйста, – улыбнулась продавщице.
– Что, сессия не скоро, гуляем? – улыбнулась в ответ девушка за прилавком.
Лёка вздрогнула. По всему телу растеклась какая-то радость и веселье. Она вдруг снова ощутила себя юной девчонкой, которая когда-то эпатировала весь студгородок одним своим видом.
– Да ну нафиг эту сессию, – хохотнула Лена, – Пивка попить никогда не помешает. Присоединитесь?
– Нет, спасибо, – продавщица показала белые зубы и красивую улыбку, – Может быть, в другой раз.
– Может быть, – кивнула, забирая сдачу, – Очень может быть.
С двумя бутылками в руках Лёка выскочила из магазина, сунула в задний карман джинсов зажигалку и отправилась к лавочкам на Октябрьской площади. Её взгляд и слух отчаянно искал знакомых. Но эти люди были слишком молоды чтобы знать Лену. Слишком. Молоды.
Наконец, девушка нашла свободное местечко на длинной лавочке в тени деревьев, приземлилась, даже не проверив сиденье на степень чистоты и прислушалась к разговорам компании рядом.
– Загоруйко – урод! – доказывал молодой парнишка, находя среди своих слушателей полное понимание и сочувствие. – Я ему на два вопроса ответил, а он, козел, сказал, что тема доклада не раскрыта до конца. И влепил зачет. Вместо «отлично».
– Да он молодых пацанов вообще терпеть не может! Ой, а наша вахтерша вчера вообще сбрендила! Мы пришли в час, а она дверь не открывает. Коза, блин!
– А ты где живешь? В тройке?
– Ну да! Полина вообще сука. Да и Тамара тоже. Там только Альбина нормальная – даже если спит уже, всё равно впускает.
– Ой, жрать хочется… Может, пойдем к нам пельменей наварим?
– Да сколько можно эти пельмени жрать? Давайте лучше паштета?
– Ностальгируешь? – чей-то голос сзади заставил Лену вздрогнуть. Это был очень знакомый голос. Очень.
– Ты? – протянула Лёка ошарашено. – Откуда ты здесь?!
10
Они устроились в небольшой кафешке, недалеко от Октябрьской площади. Лена смотрела на девушку, сидящую перед ней и не верила своим глазам.
– Хватит таращиться, – засмеялась Ксюха, – Не так уж я и изменилась.
– Да нет, изменилась… Сколько лет мы с тобой не виделись?
– Понятия не имею. Года два-три точно. Чего ты паришься? Таганрог – это одна большая деревня. Может, нам суждено было встретиться?
Да-да, это была та самая Ксюха, бывшая девушка Виталика, с которой Лена встречалась в далекой студенческой юности. Они потеряли друг друга когда Ксюша уехала из Жениного дома и пропала, перестала звонить и приходить в гости.
Оказалось, с тех пор многое изменилось. Ксюха (теперь уже Ксения) стала другой и внешне, и внутренне. Побывала замужем, развелась. Начала работать в сфере шоу-бизнеса, носила теперь короткую причёску окрашенных в рыжий цвет волос и преподносила себя с некоторым шиком и блеском.