– Малыш… – Саша ласково притянула Лену к себе и поцеловала её вспотевшую ладошку. Подняла вверх взгляд удивительно-красивых глаз и улыбнулась. – Просто ты воспринимаешь смерть как конец… Я же вижу в ней начало. -Начало чего? – простонала Лёка. – Ты же не можешь знать, что там, дальше?
– Я могу чувствовать.
– Чувствовать? – Лена сделала шаг назад и полыхнула глазами, ярко-синими, горящими. – Значит, чувствовать, да? Ладно, хорошо, смерть – это благо. Допустим. Допустим, за этим пределом что-то есть, лучшее, нежели жизнь. Пусть. А страдания, Саш? Они-то за что?
– Ни за что. Страдания – это часть жизни. От них никуда не деться.
– Да? Даже такие? – уже не сдерживаясь почти закричала Лёка. – Я же вижу, как тебе больно! Я каждый раз встречаю тебя после этой гребаной химиотерапии и везу в палату! Я же вижу, какими тусклыми становятся твои глаза! За что ТАКИЕ страдания, Саш? Что такого плохого ты сделала в этой жизни?
– Неверно думать, что страданиями Бог наказывает людей, – Сашино выражение лица почти не изменилось. Она по-прежнему улыбалась, и только в уголках глаз заплескалась тревога. Тревога за Лену, – Малыш, пойми, страдания закаляют душу и делают её сильнее. Иисус нёс свой крест, не думая, за что это ему. А он страдал сильнее, чем я.
– Он сын Божий! – больше не сдерживая себя, заорала Лена, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. – Ему это по статусу, прости, положено! А ты – человек! Человек, который никому никогда не сделал ничего плохого. За что это тебе?
– Леночка, не кричи… Успокойся. Когда Иисус нёс свой крест, он тоже был человеком. Как и каждый из нас. И каждый несет свой собственный крест. Иногда он тяжелее, иногда легче. Но он есть у каждого.
– Это твой крест? – Лена рывком сдернула с Сашиной головы косынку, обнажив почти лысую голову. – Это? Или то, что ты почти не можешь уже самостоятельно двигаться? Или то, что ты ночами сжимаешь зубы, чтобы не закричать от боли? Это – твой крест? Не сравнивай себя с Иисусом, это совершенно разные вещи! Ты уже не первый месяц больна, и ты одна тут! Одна! Где все те люди, которым ты помогала? Где они? Сейчас, когда тебе так нужна их поддержка? Где? Где они? Почему? Почему… Почему ты?… Твою мать…
Лена обессилено присела на лавочку и заплакала, закрывая лицо ладонями. Через миг она почувствовала теплую руку, обвившую её плечи, и зарыдала еще горче.
– Это не ты должна меня утешать, – прошептала она сквозь слезы, – А я тебя… Но я не могу… Я не могу понять… За что? За что, Саш? За что тебя? Я бы поняла, если бы меня. Меня ведь есть за что наказывать… Но ты… ты… Саша…
Женщина не отвечала. Она тихонько гладила Лену по голове, по одной разбирая прядки волос. От кончиков её пальцев как будто энергия передавалась – Лёка это чувствовала, и слёзы еще сильнее лились из глаз.
– Он не наказывает, котенок, – Сашин легкий шепот коснулся ветерком уха девушки, – Слышишь? Он не наказывает… Он учит. Учит, любя. Люди, которые встречались мне в жизни, тут ни при чём. Я помогала им не для того, чтобы что-то получить взамен. Дай Бог, чтобы все они были счастливы. Большего я и желать не смею.
– А я смею, – простонала Лена сквозь слёзы, – Я не понимаю… Всё равно не понимаю – ну почему ты? В мире так много плохих людей – убийц, насильников… Почему не кто-то из них? Почему ты?
– Никто не может решать, кто из нас плох, а кто хорош, Леночка. Как ты не понимаешь – не нужно видеть в смерти конец. Может быть, это счастье, которым так скоро удостаивают не всех? Может быть, за этой чертой я стану еще счастливее, нежели сейчас?
– А я? – Лена подняла глаза и посмотрела на Сашу. – А как же те люди, которым ты нужна? Которые без тебя – не смогут?
– Неужели зная, что за чертой меня ждет лучшее, ты меня не отпустишь?
– Я бы отпустила! Если бы знала точно!
– Но мы не можем этого знать, малыш… Нам остается только верить…
Верить…
Верить?
Верить.
18
– Вы верите в судьбу? – спросить тихим, нежным голосом, чувствуя, как слова вплетаются в лиричную музыку и растворяются в блеске софитов. – Или в жизнь? Или в себя? Или в Бога? Верите ли вы в то, что завтрашний день принесет вам нечто, о чем вы давно мечтали? Он – верил…
Сделать шаг назад сквозь сгущающуюся вокруг темноту, зайти за занавес и уже оттуда, держа в руках микрофон, смотреть на сцену.
Смотреть, как в нежной мелодии и темном свете танцует свой танец молодой мужчина в белых одеждах. Он счастлив. Он свободен. Он взлетает над полом, повторяя переливы музыки, и скользит по жизни с улыбкой. Он верит.