Наташа наклонилась, пытаясь разглядеть несуществующую надпись на лбу, но поняла, что Сергей шутит, и засмеялась. Их губы оказались совсем рядом и уже не могли не соединиться.
— Ой! За нами уже наблюдают… — Наташа скосила глаза в сторону окошка и испуганно отстранилась. — Сережа, обслужи покупателя.
— Две пачки «Салема», бутылку «Чинзано» и бутылку «Распутина». — Невысокий мужчина лет пятидесяти не отрывал глаз от Наташи.
Сергей взял деньги, просунул в окошко бутылки и сигареты, отсчитал сдачу. Мужчина механическим движением сгреб деньги, сунул в карман, все так же неотрывно глядя на Наташу.
— Что-нибудь еще? — неожиданно резким, колючим голосом спросил Сергей.
— Нет-нет, спасибо. — Очнувшийся покупатель зашагал восвояси, облизывая пересохшие губы.
Сергей повернулся к Наташе.
— Ты видишь, что творится на улицах Москвы? Весна! Придется тебя, Наташка, замаскировать под старуху, а вечером я сам буду размаскировывать тебя и сам буду смотреть. Никому не дам.
— Сам виноват. — Наташа показала Сергею язык. — Если б не привязывался, никто бы и не смотрел.
— Да-да, рассказывай! Чувствую я — смотрели, смотрят и будут смотреть, никуда от этого не деться, такая ты у меня красивая. Придеться маскировать. Парик тебе купим, седенький, морщины я нарисую, найдем где-нибудь драное пальтишко с кошачьим воротником… Только так и можно спастись.
— Нет, я так не согласна. Лучше сделаем по-другому. Как только замечу, что кто-то смотрит, сразу буду говорить: чего вылупился, паразит окаянный, а? — Наташа изобразила свирепость на лице, но тут же не выдержала и рассмеялась.
— А лучше всего вообще не выходить из комнаты… Господи, когда же кончится рабочий день и мы вернемся в нашу комнатку?!
— Опять будешь приставать ко мне?
— Если не хочешь — не буду.
— Попробуй только!
— Что мне нельзя пробовать, моя загадочная женщина? Приставать к тебе?
— Вот именно!
— Тогда — непременно буду!
— Я что-то проголодалась. Сережа, ты купишь мне пирожок?
— Даже два. И кофе, и немецкие сардельки с кетчупом, и все, что захочешь. Сразу после работы мы пойдем на Старый Арбат, погуляем, подкрепимся, что-нибудь на ужин купим, а потом…
— А потом… Уже совсем скоро приедут инкассаторы, сдадим деньги, закроем лавочку и пойдем. Ох, я целый день сегодня смеюсь. Мне так хорошо с тобой, Сережа…
8
И еще одна неделя московской жизни осталась позади. Самая сумасшедшая неделя в жизни Наташи. Днем они вместе с Сергеем сидели в палатке, торговали всякой всячиной — Наташа сама удивлялась, как быстро она освоилась с этой работой, вечером гуляли по Москве, ужинали в небольших кафе или перекусывали у таких же, как и та, в которой сами сидели, палаток, а потом, запасшись едой на ночь и утро (ночью больше всего хотелось есть), ехали в общежитие.
Всю эту неделю Сергей ночевал у нее. С того вечера, как упал в лужу и вымок. Наташа пыталась горевать по поводу утерянной девичьей чести, предполагать разные наказания за свою опрометчивую уступчивость, но — и не горевалось, и не предполагалось ничего плохого. Случилось то, что и должно было случиться: рядом с нею был красивый, умный, сильный и нежный парень, который смотрел на нее влюбленными глазами и старался предупредить малейшую ее прихоть.
Время от времени Наташа пыталась, из упрямства, что ли, представить, какие трудности ждут ее впереди, да разве может об этом думать счастливый человек?
Сергей несколько раз настойчиво предлагал ей пойти в загс и подать заявку или заплатить кому надо и сразу зарегистрировать их брак. Наташа отказывалась. Не потому, что не хотела этого, — хотела, еще как хотела! Но по-прежнему считала, что нужно повременить со столь важным решением и, конечно же, ей познакомиться с его родителями, ему — с ее мамой, вместе все обсудить, а тогда уже и в загс идти. Она ведь собиралась один раз в жизни выходить замуж. Но Сергей не спешил знакомить ее с родителями. Он прямо сказал, что сейчас его мать непременно будет против и отца настроит, потом жизни не будет. Лучше всего стать мужем и женой, а там пусть думают, что хотят. В этом случае им волей-неволей придется считаться с Наташей. Или немного подождать, пусть убедятся, что его намерения серьезны, и отступать он не собирается.
Наташа решила ждать. Собственно, это не было ожиданием — большего счастья, чем то, которое было, не могла себе представить.
Сергей накупил ей одежды — теперь Наташа ходила на работу в теплой «дутой» курточке красного цвета, джинсах «Левис» и сапогах-ботфортах. На голове — белый вязаный берет, из-под которого стекали на плечи каштановые с золотинкой пряди волос. Когда она впервые так оделась, Сергей даже присвистнул от удивления — какая женщина смотрела на него! Впрочем, не он один смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Мужчины постоянно кружили вокруг их палатки, покупали сигареты, зажигалки и ненароком предлагали Наташе куда-то пойти, поехать, полететь. Она в таких случаях тут же поворачивалась к Сергею, обнимала и целовала его. Разочарованные покупатели удалялись. Впрочем, на их месте тут же появлялись другие. Были и постоянные клиенты, которые покупали всякую мелочь.
— Я догадывался, что с твоим появлением наша прибыль удвоится, — недовольно бурчал Сергей. — Не знал только, что меня это будет жутко раздражать.
Она обнимала и целовала его, успокаивая таким образом. Действовало безотказно…
К палатке подошла женщина средних лет в красивом кожаном пальто, наклонилась к окошку.
— Что-нибудь хотите? — защебетала Наташа. — Выбирайте, у нас все хорошее, еще никто не жаловался.
— Не думаю, что среди ваших покупателей есть те, кто умеет жаловаться. — Женщина холодно и небрежно ткнула пальцем в Сергея. — Я бы купила вот этого балбеса.
Наташа с недоумением посмотрела на Сергея, потом опять перевела взгляд на женщину — шутит или серьезно говорит? В Москве ведь чего только нет!
— Продано. — Улыбаясь, Сергей развел руками почти так же, как граф Суворов в рекламе какого-то банка. — Ты опоздала, мама, я ведь предупреждал тебя.
— Может быть, познакомишь нас? — так же холодно и официально поинтересовалась женщина.
— С удовольствием. — Не вставая со стула, он только показал ладонью: — Наташа — Мария Федотовна, моя мама.
— Ты почему домой не приходишь? — не выдержала Мария Федотовна. — Если нашел себе девку, это не значит, что у тебя нет дома, нет моральных обязательств перед родителями!
— Я так и знал, что ты не скажешь «очень приятно». А насчет моральных обязательств — я их выполняю, каждый день звоню тебе и предупреждаю, что домой сегодня не приду.
— Сегодня, завтра, послезавтра! — закричала Мария Федотовна, размахивая руками. — Тебе нужно в аспирантуру подавать документы, о будущем думать! А ты чем занимаешься? Если уж так хочется, мог и эту, — она кивнула в сторону Наташи, — приводить на пару часов! Я уж потерплю.
— Мама, — еле сдержался Сергей, но лицо его будто окаменело. — Она мне нужна не на два часа в сутки, а на двадцать четыре. Когда поймешь это, пожалуйста, скажи, я буду позванивать. Может быть, мы придем домой и даже решим кое-какие вопросы. В аспирантуру я не хочу. Ты знаешь об этом.
— Я это знала, еще когда в школе училась: «Не хочу учиться, а хочу жениться», и смеялась над глупым недорослем. Вот уж не думала, что мой сын окажется таким же. Хорошо. — Мария Федотовна тяжело вздохнула, внимательно посмотрела на Наташу и даже улыбнулась ей, правда, невесело. — Может быть, мы все в чем-то не правы. Давай подумаем и встретимся денька через два. Есть?
— Да, мама, конечно, — кивнул Сергей.
Мария Федотовна еще раз вздохнула и, не прощаясь, ушла.
— Я не пойду! — категорически заявила Наташа. — И вообще, я больше не хочу с нею встречаться, она так смотрела на меня, так смотрела, как будто я… Прямо ужас!