Шерман смеется, потом говорит:
– Вы потерялись по пути, ребята?
– Да, – говорит Дилан скучающим голосом. – Потерялись.
– Идемте, голубки, – говорит Кэрри. – И кстати… ничего себе.
Теперь я точно краснею и закрываю лицо руками, а Дилан говорит:
– Как мило.
На лице Кэрри усмешка, и она говорит:
– Думаю, моя сестра достаточна мила к тебе, к нам обоим, спасибо.
Шерман громко смеется, затем она, а после этого земля уходит из-под моих ног, потому что они с Шерманом дают друг другу пять.
– Хорошо, – говорю я. – Мой мир действительно странный.
Дилан усмехается. – Знаешь, я всегда думал, что Шерман был пришельцем с Марса, он так чудовищно высок. Но он хорошо смотрится рядом с ней. Словно они два страуса.
Я хихикаю, мы беремся за руки и идем за ними. Было бы смешно и очень странно, если бы Кэрри и Шерман сошлись, учитывая ее историю. Но эти двое болтали, пока шли вместе, словно знали друг друга много лет.
На Бродвее мы останавливаем такси. Келли и Джоэль планируются встретить нас на вечеринке, и я не могу дождаться, чтобы представить их Кэрри и Шерману. Это странно: словно я состою из сегментов, различных частей моей жизни. Я и Дилан. Моя семья. И я с Келли. И впервые за все время они соберутся вместе в одном месте. Это по-странному волнующе.
Ближе к полуночи мы достигаем квартиры Роберта Майера на Верхнем Уэст-Сайде. Роберт, мягко говоря, неприлично богат. Его отец и мой – друзья, они намекнули мне, что я должна наброситься на него. Мне нравился Роберт как друг. Но сейчас? Черт возьми, нет. Наверно, напичканный ЗППП, Роберт точно знал, как его деньги действовали на девушек, и использовал это, чтобы проложить впечатляющий след из плачущих девушек по всему Нью-Йорку. В двадцать семь лет он не выказывал никаких признаков улучшения ни в его характере, ни в уровне ответственности.
Но вы можете быть уверены, я больше слышала о том, как он прекрасен, когда вернулась домой на день Благодарения. Иногда мои родители были настолько невежественны.
Тем не менее, его квартира невероятна. Пентхаус с большой крышей на 73-ей Вест Стрит, я никогда не видела ничего подобного. Даже с тридцатью людьми в помещении, оно не выглядело заполненным. Когда мы вчетвером пришли, то поздоровались. Роберт обнял мою сестру с огромной улыбкой на лице, пока Шерман пристально смотрел…
– Рад снова видеть тебя, Кэрри. Не виделись долгое время. Как у тебя с учебой?
– Я сейчас в университете Райсона, – говорит она. – Работаю над докторской.
Он приподнимает брови.
– Я слышал нечто подобное. Молодец. Это должно быть твоя сестра.
Я киваю.
– Алекс, – говорю я. – А это мой парень, Дилан Пэриш.
Роберт одаривает Дилана ненастоящей улыбкой и говорит:
– Очень рад познакомиться, мистер Пэриш. Вы на самом деле счастливый человек.
– Спасибо, – бормочет Дилан. Очевидно, что ему не очень удобно.
– Присоединяйтесь к вечеринке, – говорит Роберт. За ним, большая гостиная. Несколько небольших групп стояли или сидели, все в разной степени опьянения. Толпа вывалилась на крышу, глядя на горизонт. Громкая музыка гремела из стерео в углу, и я могла увидеть еще больше людей в коридоре.
– Чувствуйте себя, как дома, – кричит Роберт, когда мы входим в гостиную.
Я вижу нескольких человек, которых знала в школе, а также друзей моей семьи и Роберта. Это будет довольно странная ночь.
Я придвигаюсь ближе к Дилану, прижимаюсь губами к его уху и говорю:
– Ты в порядке?
Он кивает.
– Да. Просто... к этому месту надо привыкнуть. Сколько, черт возьми, стоит квартира на крыше в Манхетане?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю.
– Полагаю, если ты спрашиваешь, можно ли спросить, ты не сможешь себе это позволить?
– Типа того.
Я слышу, как Кэрри испускает крик, а затем обнимает кого-то, я полагаю старого друга из школы. Она начинает знакомиться, таская Шермана по всей комнате и представляя его гостям. Они выделяются, более высокие, чем кто-либо еще в комнате, они оба выглядят как рок-звезды.
Мы смешиваемся с толпой и говорим со многими людьми, мы всю ночь держимся вдвоем за руки. В конце концов, он говорит: – Я должен сесть, моя нога меня убивает.
Он садится и вытирает лоб, и я могу сказать, что ему некомфортно из-за толкотни и громкой музыки. Я вытащу его отсюда в ближайшее время, с Кэрри или нет. Она остановилась в отеле на 108-ой улице, и мы всегда можем встретиться позавтракать.
– Позволь мне принести тебе стакан воды, – говорю я.
Он благодарно кивает, и я направляюсь на кухню. Там Шерман.
– Эй, – говорю я. – Вы с Кэрри нашли общий язык.
Он усмехается.
– Да, мне она нравится. Сильно.
Я тоже усмехаюсь. – Я рада.
– Пэриш в порядке? – спрашивает он.
– У него болит голова, и я собираюсь заставить выпить его воды.
Он кивает, внезапно его лицо становится серьезным.
– Могу я задать тебе вопрос, Алекс?
– Конечно, – говорю я, хватая стакан и включая кран, чтобы наполнить его.
– У тебя с ним серьезно?
– О чем ты? – спрашиваю я, поворачиваюсь к нему.
Он оглядел комнату, всё, кроме меня, а потом сказал.
– Слушай. Он мой друг. И... не знаю, знаешь ли ты, что происходило в Афганистане. Но… слушай, я беспокоюсь о нем, ясно? Он прошел через дерьмо, и не займет много времени, чтобы это все навалилось на него. Парню нужно время, чтобы прийти в себя.
Я киваю, затем говорю. – Я люблю его, Шерман.
Он закрывает глаза и кивает.
– Это все, что я хотел услышать, Алекс. Я просто… Если ты с ним играешь… я не знаю. Я не знаю, что сказать.
Я кладу руку ему на плечо, и говорю:
– Ты говоришь, что ты хороший друг и присматриваешь за ним.
– Да, – говорит он, пожимая плечами.
– Я не хочу причинять ему боль, если этого можно избежать. Достаточно честно? Я предпочла бы выколоть себе глаза, чем причинить ему боль.
Он выглядит успокоившимся.
– Хорошо. У нас все отлично, – говорит он. – Вернусь в погоню за твоей сексуальной сестрой.
Я хихикаю, смущенная и одновременная довольная. Он выходит из кухни, а я остаюсь на месте, задумавшись. За последние две недели все так изменилось. Впервые в своей жизни я увидела реальный шанс создать свою собственную жизнь. Жизнь, которую хотела я, а не которую планировал для меня отец. И эта жизнь будет включать Дилана, невзирая на обстоятельства. Именно тогда и там я повторила обещание, которое дала только что Рею Шерману, но дала его себе. Я никогда, никогда не причиню Дилану боль.
Я была так отвлечена от всего, мои мысли были далеко, что я даже не заметила, когда Рэнди Брюер зашел на кухню. Но когда я услышала его голос, моя спина напряглась.
– Ты выглядишь такой вдумчивой, красивой. Изменила свое мнение обо мне?
Я оборачиваюсь, мои глаза расширяются, когда я вижу его, мой пульс стремительно подскакивает.
– Отойди от меня, – говорю я.
– Что не так, Алекс? Раньше тебе нравился я.
– Мы встречались ровно два раза. А потом ты пытался изнасиловать меня.
– Господи, когда ты уже покончишь с этим? Я был пьян. Это было плохое решение, и мне жаль. Кроме того, тебе бы это понравилось. Ты знаешь это.
Я начинаю отступать с кухни через другую дверь, подальше от него. Но также и от Дилана и моих друзей. Я не знаю, что было в этом коридоре, но сейчас мне нужно расстояние между мной и Рэнди.
– Ты обманываешь себя, – говорю я. – Оставь меня в покое.
– Дай мне то, что я хочу, и я буду счастлив.
Вспышка страха захватывает мои мысли. Если он попытается схватить меня, они даже не услышат меня там? Музыка такая чертовски громкая. Пока я пячусь в темный коридор, он становится ближе, соответствуя моим шагам.
– Это не будет так уж плохо, – говорит он. – Ты могла бы научиться любить меня также сильно, как я люблю тебя.
Что, черт возьми, с ним не так? Я знаю Рэнди в течение многих лет. Его семья вращается в тех же кругах, что и моя. Он всегда был высокомерным, но это была что-то другое. Мое сердце бешено бьется, пока я пытаюсь держаться от него на расстоянии.