— Какое твое любимое воспоминание?
Она откинулась назад и задумалась, затем красивая огромная улыбка появилась на ее лице.
— Легко, — сказала она. — Когда мне было десять лет, мы жили в Москве. И мой отец взял меня на мой первый официальный прием. Это было… гламурно. Все мужчины и женщины были в бальных платьях и смокингах, а мама купила мне новое собственное платье. Когда начались танцы, мой отец взял меня и танцевал со мной.
— Москва? Святое дерьмо! Что ты там делала?
— Мой отец был на дипломатической службе. И нечестно, это уже два вопроса.
Ее отец был на дипломатической службе, сказала она небрежно. Святое дерьмо. Не моя лига.
— Прости. Ладно, с тебя два вопроса.
— Хорошо… Что пугает тебя больше всего на свете?
Я почти сказал «ты».
Я сделал глубокий вдох, а потом честно сказал:
— Закончить как мой отец. Он был пьяницей.
Ее лицо выражало печаль? Или жалость? Мне не нужна жалость. Она сменила тему.
— Самое лучшее, что ты когда-либо делал? — спросила она.
— Самое лучшее? Хм… — мне нужно было время подумать. Я медленно размышлял над этим, а потом сказал: — Некоторое время я был бездомным. Бросил школу. Иногда я не знал, где буду спать. Однажды я ехал на Марте… это наше метро… вперёд и назад, пытаясь поспать в поездке, прежде чем они закрываются на ночь. Метро закрыли в два часа ночи, я застрял в центре и столкнулся с одной семьей. Они были такими же бездомными, как и я. Родители, двое детей. Отец потерял работу. А я работал, и у меня было немного денег. Я ходил к ним в Вэффи Хауз на ужин и отдавал свои деньги. Не так много, может, долларов двадцать. Они были так благодарны.
Я зажмурился. Те дети были подавлены. Подавлены потребностями, любовью их родителей, просто подавлены.
Алекс смотрит на меня так, будто я с Марса.
— Ты был бездомным? — спрашивает она очень тихо.
— Нет, это два вопроса. Моя очередь.
Я думаю, затем выпаливаю:
— Почему от тебя пахнет клубникой?
Она краснеет. О. Мой. Бог. Зачем я спросил?
Затем она говорит с застенчивой улыбкой на лице:
— Это мой шампунь. Я люблю клубнику. У меня блеск для губ тоже клубничный.
Теперь моя очередь волноваться. Мысли о ней и ее блеске для губ. Ее губы идеально изогнуты, нижняя губа слегка полнее. И, честно говоря, каждый раз, когда я смотрел на ее тело, мне хотелось к ней прикоснуться. Где-нибудь. Везде.
— Теперь я, — сказала она, обращаясь ко мне. У нее был озорной взгляд на лице. — У тебя есть девушка?
Колокольчики в виде сигнализации в моей голове.
— Гм… не совсем. Я видел девушку, но не думаю, что это серьезно.
Она улыбнулась.
Я улыбнулся.
— Что насчет тебя? — спросил я. — Есть парень?
— Как бы я встречаюсь с парнем, Майком. Я не знаю, серьезно ли это или нет.
Я сглотнул. У неё дома был Майк. У меня была Хейли. И эта поездка в любом случае продлится два месяца. Мой мозг говорит: «Держись подальше, Дилан!» Но давайте на чистоту. Я никогда не был умён.
Слёзы: Не. Позволяй. Этому. Случиться
(Алекс)
Хорошо, слушайте, я не эмоциональная. Не королева драмы. Но Дилан большую часть времени был частью моей жизни. И сидеть с ним рядом в офисе доктора Форрестера было подобно пыткам.
Когда разобрались с назначением, мы встали, и стало неловко. Форрестер пожал нам руки. Я развернулась и ушла, не сказав ни слова, в то время как Дилан всё ещё пытался выяснить, как выбраться из своего кресла и взять себя в руки.
Я пошла прямо в службу финансовой поддержки.
Офис, конечно, был переполнен. Было начало года и люди хотели разобраться со своими финансами. Если у тебя есть проблема такого рода, ты должен прийти сюда и найти выход. Поэтому, когда я сказала, что хочу увидеть Сандру Барнхард, меня попросили занять очередь. И я ждала. И ждала. И ждала.
Наконец, она впустила меня в свой кабинет. Первое впечатление: она была измотана. Волосы свисали, бумаги были сложены на столе высокими стопками. Когда я вошла внутрь, она запивала таблетку тайленола[6].
Плохой знак.
— Привет, что я могу для тебя сделать?
— Привет, я Алекс Томпсон. Мы говорили по телефону день назад. Меня назначили на исследования?
— Алекс, Алекс… Да, я помню.
Я ёрзаю на сидении.
— Эм… мне интересно, можно ли назначить меня ещё куда-нибудь? Куда угодно.
Она хмурится.
— Это может быть проблематично. Как правило, такое распределяется уже в начале лета. Если честно, Вам повезло, что вы получили хоть что-то. Контракт с мистером Форрестером не был подтвержден до прошлой недели, и поэтому у нас в последнюю минуту оказалось свободное место. В чём проблема?
6
Тайленол— препарат, помогающий от боли слабой и средней интенсивности (в т. ч. головная, зубная, боли в горле и при общем недомогании), лихорадка.