Я не могу остановить себя от того, чтобы нахмуриться.
— Мужчины ищут жену? Не в моем вкусе, мама. Это звучит не только отчаянно, но и пугающе. — Я уверена, что эти мужчины не одобрят, если я буду носить чужого внебрачного ребенка.
Я достаю телефон из кармана, когда он пикает. Я включила его, когда мой самолет приземлился, но до сих пор не ответила на семьдесят восемь текстовых сообщений от каждого жителя Блу Бич.
Даллас: Ты добралась до мамы?
Я откладываю телефон в сторону, игнорируя его, а затем снова беру его в руки. Его угроза не была пустой, и последнее, что мне нужно, это чтобы он появился здесь.
Я: Только что приехала. Разговариваю с ней.
Даллас: Ты уже сообщила новости?
Я: Сначала мне нужно расслабить ее бокалом вина.
Даллас: Удачи.
Я: Это я должна пожелать тебе удачи. Она, наверное, воспримет это лучше, чем твои родители.
Даллас: Я еще не сказал им. Я жду, когда ты приедешь. Считай, что ты тренируешься с мамой.
Я: Не получится.
Он ест соль для ванн, если думает, что я буду присутствовать на этом дерьмовом шоу. Семья Далласа настолько традиционна, насколько это возможно. Они хорошие люди, не поймите меня неправильно, но очень старой закалки.
Даллас: Мы поговорим об этом.
Мы поговорим об этом?
Что это за ответ, черт возьми?
Я бросаю телефон на подушку рядом со мной на диване.
— Как насчет того, чтобы поужинать сегодня в «Ла Виста»?
***
Мой план напоить маму спиртным, чтобы я могла выложить все начистоту, оказался не таким ярким, как я думала час назад.
Она откидывает свои волосы, такого же цвета, как у меня, с глаз, чтобы лучше видеть меня. Она смотрит на меня с тех пор, как пять минут назад мы заказали напитки. Я изо всех сил стараюсь избегать прямого зрительного контакта с ней, боясь, что она прочтет мои мысли.
Ресторан переполнен. Он всегда заполнен в субботу вечером, учитывая, что это самое приятное место в нашем пригороде. Несколько друзей моей мамы остановились поговорить с нами, пока мы ждали свой столик, их глаза внимательно изучали и осуждали меня за то, что мой бывший парень сделал с молодым парнем, который был звездой бейсбольной команды в младшей лиге.
— Я так понимаю, тебе есть что мне сказать, — говорит она.
У меня в животе завязывается узел.
— А?
— Ты нервничаешь с тех пор, как сегодня вернулась домой. Ты привела меня в «Ла Висту» и заказала для меня бокал вина еще до того, как официант успел представиться. Ты приводишь меня сюда всякий раз, когда у тебя есть новости, которые ты не хочешь мне сообщать.
Если подумать, она права. Я привела ее сюда, когда решила переехать в Лос-Анджелес, когда вернулась к Бретту, а потом, когда сказала ей, что официально порвала с ним.
Я стыдливо опускаю голову и признаюсь:
— Я беременна.
Она долго пьет вино, прежде чем ответить мне. Она нахмуривает брови, тщательно подбирая слова.
— Это ведь не первоапрельская шутка?
— Сейчас июнь.
Я пытаюсь читать ее, но не могу понять, что происходит в ее голове. Она не счастлива, но и не несчастна.
— Что ты чувствуешь по этому поводу?
Мое сердце колотится в груди, а подбородок дрожит.
— Чувствую себя идиоткой. — Идиоткой, потому что не предохранялась. Вот ведь как, мои яичники — это тот самый 0,01 процент, которые беременеют, принимая таблетки.
— Я знаю отца?
— Это не Бретт.
Прилив облегчения срывается с ее губ.
— Слава Иисусу.
— Это Даллас Барнс.
— Старый телохранитель Стеллы?
Я киваю.
— И старший брат Хадсона.
Ужас заливает ее лицо.
— Разве он не… — Она хватает бокал с красным вином и выпивает остатки, ее изумрудные глаза расширились. — Разве он не женат?
О, черт. Она боится, что я любовница.
— Его жена умерла почти год назад.
Она медленно кивает, переваривая мой ответ, и знакомое ощущение вспыхивает на ее лице, как ожог.
— Ты не сказала мне, что вы встречаетесь.
Я не могу понять, задает ли она вопрос или предупреждает. Моя мама знает, что такое кошмар, когда не можешь забыть свою первую любовь — воспоминания, которые грызут каждый сантиметр твоего тела до последнего вздоха.
— Мы не встречаемся, — отвечаю я. — Это было на один раз. Слишком много виски и недостаточно хороших мыслей.