— Посмотри на меня, — шепчу я. Мой голос становится грубым. Хриплым. Мое дыхание сбивается, когда она это делает. — Я бы солгал, если бы сказал, что не люблю тебя.
В тот вечер я не привез ее с собой домой, ожидая, что влюблюсь. Я никогда не думал, что рождение неожиданных детей, поездки на машине, вынужденная остановка, а затем выкидыш вызовут во мне столько эмоций. Что это согреет мое холодное сердце. Что это сделает меня ближе к ней.
Ей это удалось.
Она заставляет меня хотеть быть лучшим мужчиной.
Мужчиной, который снова верит в любовь, потому что он влюблен в нее.
Она сильная женщина с золотым сердцем, которая принесла фонарик в мою темноту, чтобы показать мне путь к счастью, когда я боролся, чтобы не найти выход.
Я не потеряю ее.
— Скажи мне, что ты тоже это чувствуешь, — говорю я.
На ее лице заметно беспокойство. Колебания говорят мне о том, что она не уверена в том, что если скажет это, ей снова не будет больно. Мой пульс учащается. То же чувство пронизывает и ее. Она бы не согласилась переехать к нам, если бы это было не так.
— Я боюсь почувствовать это, — наконец отвечает она. — Я боюсь, что любя тебя, я тянусь к тому, что никогда не будет моим. Спасательный круг, до которого я не могу дотянуться, потому что ты влюблен в другую.
Я смотрю на нее сверху вниз, не мигая.
— Я всегда буду твоим спасательным кругом. Ты всегда сможешь связаться со мной, потому что у тебя есть мое сердце. Неважно, через что ты проходишь, я буду рядом с тобой, помогая тебе держаться.
Слезы наполняют ее глаза.
— Ты не можешь любить меня так, как любил ее.
— Ты права. То, как я люблю тебя, отличается от того, как я любил ее. Я полюбил тебя по-другому, по другим причинам, чем Люси. Я влюбился, чтобы найти любовь, узнать твои причуды, как заставить тебя улыбаться, услышать твои страхи и познакомиться с самыми глубокими уголками твоей души. Я любил Люси. Я никогда не перестану любить память о ней, но я могу любить тебя вместе с ней.
Я вырос вместе с Люси. Я любил ее столько, сколько себя помню, но я не помню, чтобы влюблялся в нее, потому что знал о ней все. Это что-то новое для меня. Другая любовь, но все же любовь. Нельзя любить одинаково каждый раз.
Я сжимаю бедра Уиллоу и надеюсь, что мой следующий вопрос не перейдет все границы.
— Ты уже готова признаться, что любишь меня?
Она качает головой.
— Тогда почему ты плачешь?
— Гормоны, — прохрипела она. — Чертовы гормоны.
— Можешь пока свалить все на это. — Мой рот находит ее рот и дарит ей долгий поцелуй, прежде чем отстраниться и погладить кончик ее носа. — Но я спрошу об этом позже.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, когда я перемещаюсь по комнате и беру коробку.
— Помогаю тебе собрать вещи. Ты можешь оставаться в квартире столько, сколько захочешь, но я собираюсь провести с тобой под моей крышей столько времени, сколько смогу получить.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Даллас и Хадсон перевозят несколько коробок, которые я упаковала для пробного заезда к Далласу.
Я делаю это.
Действительно делаю.
Я останавливаюсь на крыльце, прежде чем войти в парадную дверь. Я спрыгнула с этой лестницы, босиком, со слезами на глазах. Я смотрю на дверь, вспоминая свой последний взгляд на Далласа в тот день. Будем надеяться, что история не повторится.
Я не возвращалась в дом с тех пор, как заболела Мейвен. Может, мне стоило провести экскурсию, убедиться, что я эмоционально устойчива и смогу провести здесь больше трех часов.
Я собираюсь войти туда, быть сильной и сделать то, что нужно для моего сердца.
Для моего ребенка. Для нас.
Волнение от возможности провести больше времени с ним и Мейвен — вот что заставляет меня идти. Я люблю проводить время с ними. Я ложусь спать, мечтая, чтобы Даллас был рядом, чтобы обнять меня, поцеловать, разделить момент, когда ребенок пинается.
Даллас все еще человек, который борется, но это только заставляет меня влюбляться в него еще больше. Записка Люси пробудила во мне что-то, о чем я никогда не задумывалась, когда закрывала себя в мыслях о будущем с ним. Даллас может быть немного сломлен, но он знает, что такое любовь. Он жертвует собой ради любви, ради своей семьи — то, чего Бретт никогда не делал со мной.
Я бы предпочла иметь сломанного мужчину, который знает, как любить, чем мужчину без шрамов, который никогда не любил никого, кроме себя.