— Ты потеряла память? — коротко глянув на него, спросила Петунья севшим голосом.
— Да. Я не помню ничего из того, что было со мной до того, как все это… произошло. Ты не можешь себе даже представить, — сама того не замечая, произнесла я фразу Петуньи, — что это такое.
— Но… подожди… ты же знаешь, как меня зовут. Где я живу… Сына помнишь, мужа.
— Ничего этого я не помню. Обо всем мне рассказал один человек… — При воспоминании о Дамблдоре я испытала разочарование. Почему он обманул меня? — Его зовут Альбус Дамблдор… — Я взглянула на Петунью и потому увидела ее странную реакцию. — Ты… его знаешь?
Она поджала губы, как бы недовольная собой, и присела на край дивана на некотором расстоянии от меня. Нельзя сказать, что это меня крепко задело, но неприятный осадок был.
— Не очень хорошо, как ты, — суховато сказала она и пояснила, вспомнив о моей амнезии: — этот человек как раз и определил твоего сына в нашу семью. И ровно год назад приходил сюда, чтобы обсудить кое — что насчет крестного Гарри, если я правильно помню.
Так — так! Не так быстро…
— Крестный Гарри? — переспросила я, поднятой рукой останавливая Петунью. — Дамблдор определил?!
В волнении поднявшись с дивана, я тут же опустилась обратно из — за стрельнувшей в ноге тонкой, но резкой боли.
— В каком смысле «определил»?! Если у Гарри есть крестный, то почему…
Я поперхнулась воздухом и оборвала саму себя, словно налетев на стену. Прошло всего — то два дня, а я уже устала от этих бесконечных «почему». Когда же память вернется ко мне?
— Блэка, или как там его, уже нет в живых, — ровно, будто о погоде, сказала Петунья, сложив руки на коленях. — А про самовольное решение вашего… Дамблдора я сама не больше твоего знаю.
Обо всем этом я больше не могла спокойно слушать. Поэтому спрятала лицо в ладонях. За что ты так со мной, Петунья? Что такого в прошлом я тебе сделала, отчего ты разговариваешь со мной не как с сестрой?
— Петунья… расскажи мне о Снейпе, — не дождавшись участия от нее, попросила я. — Куда он забрал Гарри?
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Он мне не докладывал. Грубый тип, не понимаю, как ты могла с ним общаться раньше. Каким был невоспитанным в детстве, таким и остался. Ненормальный, как и все…
Сколько нелестных отзывов об одном человеке. Но, наверное, я бы не смогла дружить, общаться с ним, если это на самом деле о нем…
— Как все — кто? — устало спросила я. Меня тянуло в сон, и я едва удерживала веки в открытом состоянии. Так как Петунья не отвечала, мне пришлось посмотреть на нее.
Она глядела куда — то мне под ноги. Я проследила за ее взглядом и обнаружила лежащую на ковре перед диваном волшебную палочку.
За поясом штанов оказалось пусто. Наверное, она выкатилась, когда я резко вставала.
И тут до меня, наконец, дошло, чего сильнее всего боится Петунья. Да и члены ее семьи.
— Это всего лишь палочка, Петунья. Даже с ней я ничто. Забыла тебе еще сказать, что моя магическая сила на нуле…
— Что… ЧТО?
Не знала, что мое признание вызовет такую бурную реакцию. Я немного растерянно вздрогнула, когда сестра внезапно подалась ко мне.
— Я магически недееспособна…
— Ты не можешь колдовать?!
— Нет… Пока нет.
— ТОГДА ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!!
Я едва ли не на фут подпрыгнула на диване, когда в гостиную, словно бронепоезд, ворвалась туша Вернона. Он остановился напротив меня, с мрачным торжеством тыча толстыми пальцами в мою сторону.
— Что? О чем вы?
— Для особо непонятливых повторяю: убирайся из моего дома! Это ж просто отлично, что ты не можешь вытворять всякие штуки!
Муж Петуньи загораживал мне проход, и я, поднявшись, кое — как протиснулась мимо него.
— Прекрасно! Я ухожу! И надеяться не могла на такое гостеприимство! — стараясь говорить спокойно, я в последний раз окинула взглядом гостиную. В горле застрял горький комок. Меня душило чувство несправедливости и обиды.
Ни Петунья, ни кто — либо другой не пытался остановить меня. Ну, и хорошо, раз я пришлась не ко двору, уйду, все равно нужно найти Гарри.
В последний момент моя выдержка мне изменила, и я не смогла уйти по — королевски, с гордо поднятой головой. Превозмогая колющую боль, я метеором вылетела на улицу.
— Лили! Подожди!
Сзади послышались торопливые шаги, когда между мной и домом было довольно большое расстояние. Меня остановили схватившие за плечи руки. Развернули, и я оказалась в объятиях Петуньи.
— Прошу прости меня!.. Я виновата перед тобой…
На ее щеках блестели слезы. Наверное, и на моих тоже…