Но сейчас… это было что‑то большее.
Воздух словно стал гуще, и она не могла понять, почему сейчас, почему именно этот мужчина.
Его губы дрогнули в улыбке, и внезапно она увидела это.
Безусловно, отчасти дело было в его точеном лице и сильном теле. Но он еще и был… бунтарем.
Всем тем, чем не была она сама.
Он был человеком, которого совсем не волновало, что о нем думают. Это сквозило во всем его облике. В сдержанной грации движений, в непринужденной улыбке, медовом тембре его голоса.
Да.
Он был мужчиной, которого ничто не связывало. Которому не приходилось в два часа ночи отвечать на сообщения, которых он нетерпеливо ждал, не приходилось волноваться о том, чтобы не разрушить свой имидж в глазах окружающих.
Мужчиной, который не боялся не оправдать ожиданий родителей.
Он был настоящим.
Он был похож на гору, возвышающуюся позади него. Сильный, твердый, несгибаемый.
И ей захотелось попробовать его на вкус.
Попробовать на вкус чувство свободы.
Она непроизвольно прижалась к нему, но он тут же отступил на шаг.
– Опомнитесь, принцесса, – сказал он, взяв ее за левую руку и повернув ее так, что бриллиант сверкнул на солнце. – Вы же не хотите этого.
Ее охватил ужас, и она отшатнулась от него.
– Я не… Да нет, ничего.
Он рассмеялся.
– А по‑моему, есть кое‑что.
– Я… Между мной и моим женихом есть негласное соглашение, – сказала она.
И тут же решила на самом деле прояснить с Донованом этот момент. Потому что она подозревала, что это соглашение им пригодится, учитывая, что они ни разу не дотрагивались друг до друга. И она также подозревала, что вряд ли Донован обходился без секса все эти два года.
Но она же обходилась.
Да, ей следует обговорить это с Донованом.
– Правда?
– Да, – солгала она.
– Ну, у меня есть соглашение с вашим отцом, что я являюсь его работником. И я ни за что не стану злоупотреблять своим положением.
– Я уже взрослая женщина, – заметила она.
– Да, но что, по‑вашему, будет думать ваш отец, если обнаружит, что вы трахаетесь с нанятым рабочим?
Ее бросило в жар.
– Я не информирую отца о своей интимной жизни.
– Проблема в том, что его будут касаться наши отношения. А я привык к тому, чтобы моя интимная жизнь касалась только меня и обнаженной дамы в моей постели.
– То, что я едва не поцеловала вас, не означает, что я предлагаю вам заняться со мной сексом. Ваше эго выдает вас.
– А ваш румянец выдает вас, дорогуша.
Эмерсон не знала, что и сказать, хотя прежде ей никогда не приходилось лезть за словом в карман. Но он был прав. Он работал на ее отца, и тем самым и на ее семью, включая и ее саму. Но она не чувствовала, что имеет хоть какую‑то власть над ним. Не чувствовала, что управляет ситуацией. Хотя она была членом богатой семьи Максфилд, а он… просто наемным работником.
Так почему она чувствует, что находится в невыгодном положении?
– Пожалуй, пора отправляться дальше, – сказала она. – Мне еще нужно сделать несколько фотографий.
– Чтобы опубликовать их.
– Но вас я не буду снимать.
Он кивнул.
– Не будете.
Она взобралась на лошадь, и он последовал ее примеру. На этот раз он поехал впереди, и она испытала облегчение. Потому что не знала, что сделала бы, если бы ей пришлось чувствовать спиной его взгляд.
Она с ума сошла бы, думая о том, как себя вести, чтобы он не понял, что она знает, будто он наблюдает за ней.
Но, может быть, он вовсе и не наблюдал бы за ней. И в этом‑то было все дело. А она сходила бы с ума, размышляя об этом. Но она вовсе не хотела сходить с ума.
Когда Эмерсон вернулась в офис, она села за стол и стала нервно постукивать пальцами рядом с лежащим перед ней телефоном. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не отправить сообщение Доновану.
Нет. Нет.
А потом внезапно она схватила телефон и стала писать сообщение.
«У нас свободные отношения?»
Она положила телефон на стол и замерла в ожидании. Спустя несколько минут он запищал.
«Мы обручены».
«Это не ответ».
«Мы живем в разных городах».
Она перевела дыхание.
«Ты спал с кем‑то еще?»
Она не собиралась терпеть его уклончивые сообщения. Ей было безразлично, испытывает ли он угрызения совести.
«Мы живем в разных городах. Да, спал».
«А если бы я сделала то же самое?»
«Что ты делаешь до свадьбы – это твое дело».
Она не стала отвечать, и вскоре последовало еще одно его сообщение:
«Хочешь поговорить по телефону?»