К слову сказать, милиционеры отработали очень качественно. Тут же очень подробно опросили жертву. Кроме этого, тщательно осмотрели место происшествия и обнаружили тряпку и флакон с жидкостью, а так же несколько пуговиц, оторвавшихся во время борьбы от куртки злодея. И самое интересное, все эти действия грамотно оформили процессуально. В крайнем случае, Смирнов пока не нашел ни одного «косяка». Надо будет позвонить начальнику милиции и попросить поощрить оформлявшего материалы сотрудника. К сожалению, столь профессиональное выполнение работы в милиции являлось большой редкостью, от чего работники прокуратуры окрестили милиционеров «нашими младшими необразованными братьями».
Адвокатесса, естественно, так же об этом знала и тут же попыталась найти слабые места. Но и Смирнов, как говорится «не пальцем был делан», и тут же прекратил это прощупывание на корню.
Единственное, что порадовало адвокатессу и позволило ей значительно увеличить сумму своего гонорара – Смирнов не стал отправлять задержанного под стажу. Во- первых, он сам очень не любил работать по делу, когда злодей содержался в СИЗО. Слишком уж много добавлялось ненужных проблем. А во- вторых, действительно, в этом не имелось необходимости. Военнослужащий, женат, трое детей. На вид явно не тянет на конченного злодея. Куда он денется!
Тем не менее, Александр не стал выходить за рамки профессиональной этики и подыграл адвокатессе, немного поломавшись для вида при избрании вида меры пресечения. Такое поведение не являлось чем- то особым. Адвокаты, и это не секрет, не получают постоянного дохода и довольствуются тем, что смогут «вытрусить» из клиента. А вопрос стражи, естественно, очень важен для подзащитного, и он готов оплачивать работу в этом направлении всегда очень щедро. Со своей стороны, адекватный защитник принимал на себя обязательства «не гадить по пустякам», ведь наш, с позволения сказать, закон, давал ему такие возможности практически в неограниченном количестве. Вот только, в отношении Гулькиной, такое поведение представлялось очень призрачным. Но и тут Смирнов решил, что пусть это останется на ее совести. Он же, поступил, как и требовалось.
Через два месяца расследование уголовного дела закончилось, и он направил его прокурору. В ходе следствия Гулькина проявила все свои зловредные качества но, как и всегда, на ход следствия такое никак не отразилось. Чего не скажешь о ее гонораре. В крайнем случае, Грибов не сводил с нее восторженного взгляда, и не смел и рта раскрыть без разрешения адвоката.
Суд признал Грибова виновным в покушении на грабеж и отправил того в колонию на три года. Честно говоря, для покушения, это представлялось уж слишком большим сроком но, тут необходимо отметить «отменную» работу защитника, умудрившейся так нагадить всем вокруг, в том числе и вывести из себя судью, что результат оказался именно таким. Испуганный Грибов даже не понял, что за его же деньги, адвокатесса не только сделала срок наказания реальным, но и, как минимум, увеличила его на год.
Спустя два месяца Смирнов возвратился из командировки и с удивлением увидел в кабинете прокурора Грибова. Шеф указал на стул рядом и Александр с удивлением узнал, что вышестоящий суд по жалобе адвоката отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. Он знал, что при рассмотрении дела в суде, вылезли несколько незначительных процессуальных нарушений, но они действительно являлись слишком незначительными, о чем судья и указал в приговоре.
Теперь все обернулось очень плохо. Отмена приговора всегда влечет за собой существенные неприятности и судье, и прокурору и, самое большее, следователю. Естественно, такое не относилось к приятным новостям.
О чем прокурор разговаривал с Грибовым он так и не понял, так как почти сразу конвойный вывел того из кабинета.
- Ну, что, Саша . . . ?
Переход шефа на обращение по имени ничего хорошее не сулил.
- . . . Какой вид казни выберешь? Видишь, как я к тебе хорошо отношусь. Интересуюсь!
Дальше разговор проходил в таком формате, что в литературном произведении отразить его подробное описание просто недопустимо. В общих чертах, Смирнов был явно очень не прав, и до нового заседания суда ему предстояло предоставить поддерживающему государственное обвинение свое видение мер по выходу из этой ситуации.
Взбодренный разговором с начальником, Александр получил в канцелярии надзорное производство по этому делу и углубился в изучение содержимого.
Главная процессуальная ошибка заключалась в нарушении при оформлении заключения эксперта, изучавшего содержимое флакона с эфиром, использованным Грибов при нападении. Экспертиза проводилась очень долго, и заключение поступило в прокуратуру за два дня до окончания двухмесячного срока следствия. Естественно, ни при каких обстоятельствах, прокурор бы не разрешил продлевать срок следствия и поэтому, Смирнов вызвал обвиняемого с защитником для ознакомления с ним немедленно. И кто мог знать, что заслуженный эксперт допустит опечатку! Он сам только бегло просмотрел ответ на вопрос и тут же дал заключение для ознакомления. Тогда адвокат и обвиняемый ничего не сказали но, попросили сделать копию, что бы потом внимательно его прочитать. Так как они тут же начинали знакомиться с материалами дела, он согласился. Опечатку Смирнов нашел позже. На совещании прокурор, конечно, высказал по этому поводу свое неудовольствие, но все присутствующие единодушно решили, что на результат рассмотрения дела в суде она никак не отразится. Тем более, если вызвать в суд эксперта.
В суде адвокатесса, естественно, попыталась изобразить это как фатальное нарушение, но такое ей не удалось. А вот в вышестоящем суде на это посмотрели иначе.
Тем не менее, Смирнов не видел тут трагедии. Пусть суд назначит новую экспертизу. И все! Чего тут сцены «ревности» устраивать!
Он взял корпию злополучного заключения и еще раз перечитал его. Ну, написал эксперт «зефир» вместо «эфир». Тоже мне! И ведь только в одном месте исследовательской части. По тексту все написано так, что по смыслу никак нельзя прийти к другому выводу. И именно этот вывод указывается в ответе на поставленный эксперту вопрос. Хотя, если ты нормальный человек, а не дрожащий над своей жопой судья «верхнего» суда.
Вдруг в голове у Смирнова промелькнула искорка. Маленькая и пока еще совсем непонятная. Тем не менее, он лихорадочно стал отыскивать ее в биллионах клеток мозга.
- Эфир, эфир! Что эфир? Ну, эфир как эфир. И эксперт об этом однозначно сказал! Как спросили, так и ответил. Что это? Это- эфир (серный эфир) — тривиальное название диэтилового (в медицине и технике) . . .
Стоп! В технике! Правильно! А где злодей может достать эфир. В медучреждении? Наверное, трудно. У нас авиационный гарнизон. А . . .?
Смирнов схватил трубку телефона и набрал номер знакомого техника.
- Славик привет! В самолете есть эфир?
- В каком смысле?
- Да в самом прямом. Где в нашем военном гарнизоне можно достать эфир, например, для наркоза.
- В госпитале.
- Еще.
- Ну, в чистом виде он у нас не применяется. Тем, более, подходящий для наркоза. Стоп! Есть. Как топливо для двигателя. Да, именно, есть двигатели, работающие на эфире. Только, я сомневаюсь, что его можно использовать для наркоза. Ведь туда добавляются различные добавки, а это . . .
- Я тебя понял Славик. Ты можешь достать немного такого эфира. Грамм сто. Сразу говорю, криминала здесь нет. Хочешь, запрос прокурора сооружу. Мне для расследования дела необходимо.