Все таки, банальное опасение за свою карьеру взяло верх перед другими порывами и начальник штаба, махнув рукой и возмущаясь очень не громко, так, что бы подчиненные его слышали, а следователь нет, удалился с высоко поднятой головой.
Аналогичным образом Смирнов поступил и с папками для хранения других документов. Дело в том, что по требованиям руководящих документов, вся документация подшивается в дела, прошитые бечевкой и опечатанных мастичной печатью. Это, по мнению разработчиков указанных требований, должно хоть как то обеспечить их сохранность. Конечно, заменить такую печать работникам штаба не составляет особого труда. Конечно, если на этой печати нет подписи другого лица, например, следователя военной прокуратуры.
Пришлось Смирнову еще почти три часа заниматься тем, что ставить свою подпись на печати.
Возвратившись в свой рабочий кабинет, Смирнов погрузился в изучение содержимого изъятых и откопированных документов.
В заключении, он поднялся в кабинет командира полка и передал ему письменное требование о необходимости согласования с органами следствия всех случаев предоставления военнослужащим полка отпусков, направления в командировки и иных случаях убытия за пределы гарнизона более чем на одни сутки. Уставшего вида полковник долго вертел в руках бумагу и молчал. Наконец он хмуро поинтересовался о возможности согласования порядка выполнения этого требования с командованием дивизии. Смирнов демонстративно уселся на стул в кабинете и всем своим видом показал, что намерен дожидаться решения этого вопроса.
Полковник тяжело вздохнул, поднял трубку телефона но, набирать номер не стал, повертел ее в руках и обреченно расписался в получении документа на втором экземпляре.
Вскоре к нему зашел зампрокурора. Виталий Владимирович как-то устало опустился на стул и вопросительно посмотрел на Смирнова.
- Ну, что Саша, решил?
- Да, Виталий Владимирович! Решил. Буду выводить всю эту банду на чистую воду. Знаю, знаю, можете ничего не говорить. Возможно, это очередная «великая и крайняя» ошибка. Что делать? Попробую рискнуть в очередной раз.
Зампрокурора немного помолчал, встал и направился к двери но, прежде чем выйти из кабинета, обернулся.
- Я тебя понимаю. Большие проблемы ждут нас. Да, ты тут человек новый и мало общался с экспертами. Понадобится провести экспертизу, не стесняйся и обращайся. Есть у меня один очень хороший дедушка. Тебе точно откажет, а вот мне, нет . . .
Следующую неделю Смирнов самым тщательным образом готовился к допросам. Ему удалось по документам установить, что, вопреки материалам проверки, потерпевший и его начальник находились на объекте практически постоянно, а не в течение пару часов за пару месяцев.
Закончив анализ содержания документов, Смирнов зашел к зампрокурора.
- День добрый Виталий Владимирович! Готов назначить почерковедческую экспертизу.
- Вопросы подготовил?
- А как же.
Зампрокурора взял лист бумаги, долго его читал, а потом принялся делать на нем пометки. Александр терпеливо ждал, пока умудренный опытом прокурорский работник вносил правки. Ознакомившись с новым вариантом текста, Александр удивленно хмыкнул.
- Да, как говориться, мастерство не пропьешь. Оказывается, мой вариант имел серьезный недостаток.
- Эх Саша, Саша! Вы, молодежь, часто рветесь вперед «закусив удила» и удивляетесь почему ни с того ни с сего, на Вашем пути возникает непреодолимая стена, о которую Вы и расшибаете лоб. Как там говорил Великий Ленин- «Учиться, учиться и еще раз учиться». Вот и учись студент! А я, так и быть, помогу, чем могу. Кстати. Мне уже звонили «сверху» и настоятельно рекомендовали закончить следствие по делу в законный срок, то есть, осталось у тебя полтора месяца. О продлении, поверь мне, вспоминать нам обоим будет больно. Причем, тебе больше. Меня то, старого, с моим опытом и репутацией сожрать не смогут, а вот тебе . . .
- Да как это? Дело сложное. Одни экспертизы по месяцу проводить. Почерковедческая и психолого-психиатрическая, да и черт его знает какую еще. А очереди? Они, что, забыли? В наше время эксперты загружены до предела. Тем более, у нас нет своего экспертного учреждения.
- Именно мы с тобой это знаем. Я тебя предупреждал. Теперь никто не будет входить в твое положение. Найдут повод, и «кончат без угрызений совести». Это, брат, как говорил Петр Первый, полИтик! А теперь запиши телефон эксперта. Виктор Михайлович имеет стаж более полувека. Это, брат, много стоит. Кстати, «цветы и конфеты» он не пьет. Да и вообще не пьет. Ящик говяжьей тушенки и мешок сахара. Возьми моего водителя, он знает, где это можно купить подешевле.
Смирнов удрученно вышел из кабинета начальника. Получается, опять расследовать уголовное дело, так сказать «за свой счет». Ну, что ж. Чувствуя, что он начинает злиться, Александр несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, и направился готовить постановление.
Виктор Михайлович оказался дедушкой очень и очень древнего вида. Несмотря на столь преклонный возраст он продолжал трудиться в экспертном учреждении. Эксперт хмуро ответил на приветствие и вопросительно посмотрел на Смирнова. Он сразу понял этот взгляд и широким жестом показал на окно. На улице стояла машина, в багажнике которой лежало необходимое.
Старик удовлетворенно хмыкнул.
- Что так смотришь укоризненно? Взятку привез?
Смирнов многозначительно промолчал.
- Вот, вот. Знаю. Именно так думаешь. Когда тебе нужно заключение?
- Вчера.
- Я даже не удивлен. Значит, придется мне мою старуху опять на даче бросить на неделю. А в нашем возрасте, поверь, это очень серьезно. От основной плановой работы меня никто освобождать не собирается. Буду трудиться по вечерам, да и ночам. Благо, сейчас уже почти не сплю. Времени на это тратить жалко. Надеюсь, это приобретено из твоих личных средств? Если у командиров «стрельнул», сразу предупреждаю, разговор заканчиваю.
- Из своих, своих. Не беспокойтесь.
- Что «нашла коса на камень»?
- Увы, да. Заварил кашу и теперь вынужден ее добросовестно расхлебывать.
- Знакомое дело. Жаль, что Вас, таких, все меньше и меньше. Нынче не модно такими делами заниматься. Не то, что прибыли нет- одни растраты.
- А знаешь, куда пойдет привезенное тобой?
- Нет, да и не желаю знать.
- А придется. Сам я детдомовский. Здешний. И мой детский дом, к сожалению, сейчас, так сказать, «процветает». Столько сирот там было только тогда, когда я там оказался после войны. Что твориться в этой стране? И это все туда. Мне самому особо уже не требуется. Зарплаты не то что хватает, еще и отложить получается. На что, и сам знаешь. Так, что махни водителю рукой. Пока мы с тобой тут немного поработаем, он все отвезет. Он знает куда.
Удивленный Смирнов подошел к окну и махнул рукой водителю. Мотор заурчал и машина уверенно двинулась на выезд из двора.
- Виктор Михайлович. А зачем такая конспирация? Могли бы и сразу сказать.
- Нет, не мог. Помогать откровенным «бизнес ментам» не собираюсь. Они свою карьеру и так обустроят. Где жопу подставят, где чужую лизнут. В общем, у них все и так будет хорошо. А вот когда ты свое тратишь на благо страны, это совсем другое дело. Значит, не все так плохо. А я, со своей стороны, готов еще поработать. Может, еще одной сволочью меньше станет. Хотя, нынче «вышку» отменили. Теперь мерзость будет только увеличиваться. Эх, куда катимся? Кстати, последний раз я помогал детдому почти год назад. И, кстати, намного скромнее. А за этот год очередь на экспертизу выросла раз в десять. . .
Возвращался в контору Смирнов с отвратительным настроением. Нет, как раз по работе все складывалось более чем успешно. Эксперт, только предварительно изучив представленные материалы, категорически заявил, что сама экспертиза займет не больше тех дней. Александр думал о другом. Например, почему в стране «развитой демократии» все труднее становиться привлекать преступников к ответственности, да и реально этим занимается все меньше и меньше людей. В последний раз при посещении столицы он удивленно слушал главного начальника, самозабвенно хвалившего следователя, «давшего угля стране» больше всех. Этот следователь днями и ночами рыскал по частям и выискивал мелкие случаи травмирования военнослужащих. После этого он очень «профессионально» расследовал такие дела, как правило, с привлечением «своих» адвокатов. И ничего, что все дела заканчивались весьма скромными по степени наказания приговорами, наказание назначалось условно, зато процент оперативности и результативности буквально «зашкаливал». А вот следователей, занимавшихся серьезными делами о миллионных хищениях или массовых случаях казарменного хулиганства с тяжкими последствиями, генерал явно не приветствовал. И правда, чего они статистику портят! Расследуют дела по полгода и больше. Статистика «плачет».