- Здравствуйте Александр Николаевич! Как к хозяину объекта вопрос- А что тут происходит?
Смирнов с самым удивленным видом огляделся.
- И вам не болеть Иван Никифорович! Чес-слово, пока сам не понял. У меня тут следственные действия в самом разгаре, а тут дежурный звонит и говорит о каких то, уж очень, настойчивых посетителях. Что делать? Объявляю перерыв, с уважаемым защитником выходим в коридор, а тут, какой то неизвестный расшвыривает моих солдат в стороны. Собственно говоря, это все. А Вы что желаете, товарищи? Может Вы нам с начальником милиции что ни будь расскажете?
Теперь две пары вопросительных глаз обратились к сбившимся толпой у входа «посетителям».
Тут окончательно растерявшаяся «теледива» рискнула заговорить.
- Да, собственно говоря, нам на телевидение поступил звонок о пьянстве в прокуратуре. . . . , ну, . . ., в общем, . . . и . . . о пьяном дебоше. Вот. Да и Закон «О средствах массовой информации» . . . Права журналиста .. . .
Изрядно перенервничавший начальник милиции еле сдержал улыбку.
- Так. Понятно. Дебош, это хорошо. То есть, сам дебош, конечно, плохо, а вот работа нашей демократичной прессы, просто замечательно. Снять успели?
Девушка обреченно посмотрела на оператора, и тот вдруг обреченно кивнул головой.
Теперь и Смирнов даже отвернулся, так как никаким усилием воли уже не мог сдержать улыбку. Он встретился взглядом с каменным лицом адвоката, и опять его накрыла волна веселья.
Понимая, что этот раунд он выиграл вчистую, Александр вдруг изобразил активную деятельность.
- Ладно, уважаемые. Как я понимаю, инцидент исчерпан. Точнее говоря, даже не инцидент, а так, мелкое недоразумение. Дежурные- претензии есть. Нет. Отлично. Посетители могут расположиться в приемной. У меня в течение получаса следственное действие, а потом я всех приму. Зампрокурора в командировке, извините. Будет завтра. Если вопросы только в нему- приходите утром.
Судя по тому, что «посетители» дружно рванули на выход, у них имелись вопросы только к зампрокурору, а следователь ну никак не мог им помочь.
Начальник милиции вопросительно посмотрел на начавшего подавать признаки жизни быка, а потом на Смирнова. Александр прекрасно понял этот немой вопрос.
- Дорогой Иван Никифорович! Как я сказал, никакого ИНЦИДЕНТА не было. НИКАКОГО. НИКАКИХ докладов о происшествии в прокуратуре делать не надо, так как просто не о чем. Думаю, что гражданин просто, что то перепутал и растерялся. Никакой вины в его деянии я как прокурорский работник не усматриваю. Можете сопроводить его на улицу и, если ему никакой помощи больше не требуется, пусть себе идет своей дорогой.
Подполковник облегченно выдохнул. И правда, если для Смирнова все более-менее понятно, то доклад, пусть даже и о своевременном и грамотном пресечении беспорядков в помещении военной прокуратуры, в любом случае «вылезет ему боком». Все равно накажут, даже за сам факт такового. А так . . .
Милиционеры бережно поволокли быка на выход, а Смирнов с адвокатом и подозреваемым возвратились в кабинет.
Этому свидетелю повезло еще больше. После показаний обвиняемого, свидетель спокойно дал свои, и на этом следственное действие закончилось. Явно выбитый из колеи адвокат даже не удосужился задать свидетелю хотя бы один из своих полуста каверзных вопросов. Обвиняемый явно осуждающе глазел на защитника, столь откровенно «забившего» на дело и не желающего отрабатывать явно не малый гонорар.
Так же прошла и вторая очная ставка. Именно за этого свидетеля Смирнов волновался больше всего. Офицер предпенсионного возраста явно проигрывал в смелости даже молоденьким девушкам, проходившим службу в солдатских званиях. С этим свидетелем Смирнов намучился больше всего. Пришлось даже провести что то типа репетиции следственного действия, когда следователь вынуждено выступил в роли стороны защиты. Трясущийся от страха здоровенный мужик так его разозлил, что Смирнов под конец этой «репетиции» так сильно гаркнул на него, обвиняя во лжи, что тот потерял сознание. Пришлось откачивать «защитника родины». И это, при том, что от свидетеля требовалось только подтвердить ранее данные показания. Ни о каком вранье «во благо следствия» разговор не шел.
Закончив очную ставку, Смирнов удовлетворенно закурил. Эта маленькая тактическая победа кратно улучшила настроение. Мозг с легкостью выдал несколько решений ранее сложных проблем.
Мурлыкая ненавязчивый мотивчик он правил план следствия. Вдруг набежало хмурое облачко. Потерпевший- пиндос! Сволочь! И как выйти из этой ситуации? А свидетель? Вряд ли он его сможет отловить по месту жительства. Так, стоп, давай вспомним, что известно о нем. Живет в Красноярске. Отец работает на железной дороге. Надеюсь фамилия та же. Что еще? Да, говорил, что отец самых строгих правил и не потерпит бездельника. Значит- или уже устроился на работу или устраивается. А куда? Куда, куда, да все на ту же железную дорогу.
Появившегося шефа он встретил в отменно хорошем настроении и тут же выдал оптимистичный план работы на ближайшее время. Виталий Владимирович удивленно взирал на подчиненного но, никак не выразил своего удивления.
Ранним утром Смирнов уже ехал в сторону Красноярска. По адресу, указанному свидетелем он того не застал. Дверь открыла молодая девица, почему то очень агрессивно настроенная. Выслушала, пообещала передать брату, что его разыскивает следователь но, Александр ни минуту не сомневался, что это ни к чему не приведет, а поэтому сразу направился в управление железной дороги.
Что бы не терять зря времени, решил сразу потревожить «самое высокое начальство». В приемной его встретила миловидная секретарша, тут же доложившая шефу о визитере из правоохранительных органов.
Смирнова встретил крепкий мужчина весьма преклонного возраста, поинтересовавшийся, чем его ведомство может оказать помощь правоохранительным органам.
Александр не стал ходить вокруг и сразу в общих чертах рассказал о рассматриваемом в суде уголовном деле, потерпевшем, отказавшимся за вознаграждение от своих показаниях и о пропавшем свидетеле.
По мере рассказа лицо собеседника все больше мрачнело.
- Ты, смотри, что делается. Что делается! Позор. К чему идем! Деньги и только деньги у людей на уме. Да, и Вам не позавидуешь- работать в такое время и с таким, простите, человеческим дерьмом. Кстати, а чем именно я могу помочь в этом. А, пропавший свидетель может работать у нас. Поможем. Конечно, поможем. Если эта мерзость действительно работает у нас, то можете считать, что уже работал. Мне на дороге такая сволоч непотребна.
Смирнов тут же попытался охладить воинственный пыл строго начальника. Действительно, если свидетель работает у них и его уволят, то в суд его точно не притащишь. Обидится потеряв столь стабильную и относительно хорошо оплачиваемую работу. Лучше пригрозить, что в случае дальнейшего уклонения от дачи показаний или при вранье его уволят. А уже после суда, пусть сами решают, что с ним делать.
Начальник дороги уважительно посмотрел на собеседника.
- Согласен, майор. Одной только шашкой делу не поможешь. Со сволотой треба по ихенему и поступать. Говори фамилию. Заставлю, гада, выполнить все, как положено, а потом с чистой совестью выкину на хрен с глаз долой.
- Пряников.
Внезапно лицо начальника исказила судорога.
- А, как звать паршивца.
- Виктор Иванович
Старик каким то судорожным движением надавил на клавишу громкой связи.
- Настенька, принеси стаканчик воды, да . . ., это, что ни будь . . . еще.
- Степан Викторович, а что это – «что ни будь еще» ?
- Ну, того, . . . вот блин, . . . ну зажевать, что ли.
- В столовую сбегать?
- Дура! – Вдруг взорвался Степан Викторович. -Что у тебя там совсем ничего нету? Как иду мимо, вечно что то лопаешь.
Ладно, майор. Уважишь старого? Не побрезгуй.
Степан Викторович потянулся к громоздкому сейфу и выудил из его недр очень уж надпитую бутылку коньяка с какой то необычной этикеткой. В бутылке оставалось грамм сто пятьдесят, не больше. Позаимствовав с подноса два обычных стакана, он очень неумело принялся разливать коньяк, стараясь поровну разделить содержимое бутылки. Получилось не очень. Чувствовалось, что это упражнение хозяин кабинета выполнял не очень часто, а точнее, очень давно.