— Веди себя хорошо. Меня не будет всего пару дней.
— Как скажешь.
— О. И я скачала снэпчат. Прими мой запрос в друзья — или как там это у вас называется. Я подумала, что мы можем переписываться и обмениваться фото.
Иззи с ужасом уставилась на меня.
— Пожалуйста, не надо. Я не добавлю тебя в снэпчате.
— Почему?
— Да потому что это не место для общения со своей матерью.
Со своей матерью. Она даже не поняла, что сказала. Или, возможно, просто обобщила, но я предпочла придать этому большое значение. Я подошла к ней и крепко обняла.
— Я люблю тебя, Изабелла.
Ее лицо на секунду смягчилось, но затем она снова закрылась.
— И все равно я тебя не добавлю.
Я подошла к крыльцу, с которого одобряюще улыбалась мама Гарретта, и кивком поздоровалась с ней.
— Когда приземлюсь, напишу.
— Ты едешь в Лос-Анджелес. Пришли мне фотки звезд или хотя бы горячих парней.
— Я буду публиковать их только в снэпчате, так что тебе придется добавить меня, чтобы увидеть их, — крикнула я, садясь обратно в такси.
Закрывая дверцу, я еще раз помахала ей и пробормотала себе под нос: «И запомни, Нат, ты должна сторониться красивых парней. Поняла?»
Ага, как бы не так!
ГЛАВА 7
Наталия
Аэропорт Лос-Анджелеса всегда меня забавлял.
За выходом из зоны выдачи багажа стояли в два ряда водители в костюмах. Сойдя с эскалатора и покатив за собой чемоданчик, я пробежалась взглядом по табличкам, которые они держали в руках.
Мистер Спэллман.
Пидмонт.
Семья Лакруа.
Мистер Дэймон.
Хм. Уж не Мэтт Дэймон ли, часом? В конце концов, мы были в Лос-Анджелесе. Осматриваясь, я продолжила путь. Большинство имен были написаны на белых планшетках смываемым маркером, а некоторые распечатаны. На одной из табличек мой взгляд задержался — не только из-за того, что на ней было написано мое имя, но и потому, что надпись была сделана на чем-то, напоминающем обрывок коричневого бумажного пакета. Почерк был угловатым и почти нечитаемым. Но когда я приблизилась, то разобрала и фамилию. Табличка гласила:
Наталия Sbagliato-Numero.
Я проговорила это у себя в голове, и меня осенило.
Наталия.
Sbagliato. По-итальянски «неправильно».
Numero.«Номер» на итальянском.
Наталия «Неправильный номер»?
Прежде чем увидеть человека, держащего это, я сначала почувствовала его. Внизу живота разлилось необъяснимое тепло, а пушок на шее встал дыбом. Но когда мои глаза встретились с глазами мужчины с дерзкой улыбкой, я сделала единственное, на что была способна: запнулась о свою же ногу и шлепнулась на задницу.
***
— Ты в порядке?
Сложно было остаться невозмутимой, сидя после позорного падения на пол аэропорта с малиновым от смущения, волнения и гнева лицом. Плюс, Хантер выглядел еще красивей, чем мне запомнилось. Когда я уставилась на него — невероятно привлекательного, загоревшего под калифорнийским солнцем и окруженного обычной аурой небрежности и самоуверенности — у меня ослабли колени, и я даже порадовалась, что сижу на полу. Но как бы мне ни нравился общий вид, он выбивал меня из колеи, и это бесило.
— Что ты здесь делаешь?
Хантер перепрыгнул через барьер, разделяющий нас, и оказался на коленях передо мной чуть ли не до того, как я поцеловала задницей пол.
— Приехал забрать тебя. Ты разве не видела мою табличку со своим именем?
— Наталия Sbagliato-Numero? Миленько. Очень миленько. Как ты вообще узнал, что я говорю по-итальянски?
Хантер протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
— На свадьбе Анны и Дерека ты чертыхалась по-итальянски в мой адрес.
Я такого не помнила. Хотя, опять же, большинство воспоминаний о том вечере были расплывчатыми. Я приняла руку Хантера и поднялась на ноги.
— А что случилось с Самантой? Она должна была забрать меня, чтобы мы сразу занялись приготовлениями к вечеринке.
Хантер сверкнул ухмылкой.
— Я вызвался взять часть ее дел на себя.
Я знала Саманту. Может, внешне она и походила на свою старшую сестру, но в ней не было столько же энергии. Скорее, ее можно было писать словом «ленивая».
— Уверена, тебе не пришлось просить дважды.