— Флавия не навсегда. — сказал Лука.
— Лука … — Джакомо схватил Луку за руку, — Я молю тебя, хочешь на колени встану?
— С ума сошел? — Лука удивлённо смотрел на друга.
— Ты сошел! Ты сошел с ума!
— И прошу тебя, ни о чем не рассказывай Карло, даже если он начнет ненавидеть меня, прошу тебя, ближе тебя у меня друзей нет. Я всё решил, знаешь, я думаю, что я просто буду недостоин называться человеком, если, находясь рядом с преступником, имея возможность хоть как-то попытаться остановить его, я ничего не сделаю. Если окажется, что он обычный предприниматель — и хорошо, я буду только рад, что ошибся, но у меня сильные подозрения, что я столкнулся с людьми из мафии, а это целый преступный синдикат, который терроризирует простых людей на протяжении практически двух столетий! — сказал Лука.
Весь оставшийся вечер и часть ночи Джакомо уговаривал Луку оставить эту затею, но его попытки не увенчались успехом и абсолютно расстроенный он уехал домой. Как выяснилось, Лука уже договорился о встрече с Сантино Бельтраффио, Джакомо понятия не имел что делать. Но всё же ему плотно засели в голову слова Луки, что если тот ничего не сделает или хотя бы не попытается, то он будет недостоин называться человеком, в итоге Джакомо скрепя сердцем и понимая всю безысходность ситуации решил подержать его. Утром он позвонил Луке и сказал, что он полностью на его стороне и в случае необходимости Лука может рассчитывать на него. Лука вздохнул с облегчением, ему уже порядком надоела бесконечная конфронтация между ним и Джакомо.
Алессандро сидел во главе стола зала заседаний в доме семьи в Палермо. Собрались практически все главы районов Палермо, места было маловато, но в целом достаточно. На повестке дня было расследование, которое устроил комиссар Танци. Благодаря его активной деятельности было сорвано несколько крупных сделок по продаже героина. На подходе к порту Палермо задержали корабль с контрабандой, пришлось сбрасывать товар в море, были арестованы несколько человек из семьи Д’Альба. К великому огорчению предпринятые попытки повлиять на комиссара Танци оказались безрезультатными. В результате всех этих дел Алессандро никак не мог покинуть Палермо.
— Требую смертного приговора! — голос Анандо Багарелло вырвал Алессандро из размышлений.
— Кто еще так думает? — поинтересовался Алессандро. Больше так пока не думал никто, слишком рано.
— Рано, — вставил свое слово Франко Агриджента, он был одной из глав районов Палермо, имевший в подчинении три соседствующих клана. — В конце концов, некоторые вещи нам на руку, пусть население и власти в Риме считают, что борьба идет успешно. И не надо стонать, не так много пока мы и теряем, не велика была бы прибыль. Не приятно, спорить не стану, затрачены усилия, и мы понесем определенные расходы, поддерживая арестованных и их семьи, но будет лучше, если они сядут в итоге в тюрьму, полиция будет довольна, прокуратура и магистратура тоже, население увидит работу власти. Но если всё зайдет слишком далеко, не миновать Танци печальной участи.
— Зачем тянуть и ждать, пока всё зайдет далеко? — Багарелло не хотел успокаиваться, именно он потерял прибыль от продажи задержанной партии героина, из-за чего был крайне расстроен.
— Франко прав, не в наших интересах сейчас устраивать показательный суд, в наших интересах остаться в стороне. На том и остановимся, я выношу окончательное решение по этому вопросу и очень надеюсь, синьор Багарелло, что в первую очередь Вы будете неукоснительно соблюдать решения, принятые Советом. — сказал Алессандро.
— Я всегда подчиняюсь решениям, принятым Советом, — Багарелло буквально процедил фразу сквозь зубы, спорить с Алессандро Маретти было смерти подобно, в Палермо это знала каждая собака.
— На том и остановимся, пусть всё идет своим чередом, стоит озаботиться предупреждением дальнейшей деятельности Танци, он должен знать, что вступил на опасный путь, в конце концов мы не дикари, вот этим синьор Багарелло и советую заняться именно Вам. — сказал Алессандро.
Спустя некоторое время все разошлись, Алессандро наконец вздохнул с облегчением, можно было вернуться в Рим, тем более там тоже были дела.
Комиссар Танци удобно устроился на диване, лениво тянулся зимний вечер, сегодня удалось вырваться с работы пораньше и хотелось лишь одного — спать. Комиссар так и не обзавелся друзьями, к нему относились с подозрением, он был новым человеком в Палермо, да еще и с претензией победить организованную преступность, так что все друзья остались в Неаполе, там же он оставил и жену с дочерью, боялся за их безопасность. Около одиннадцати вечера, когда комиссар уже дремал, на его мобильный пришло сообщение. Нехотя открыв глаза, Танци взял телефон в руки и прочитал: «Раз, два! Это не только слова. Три, четыре! Меня нету в этом мире. Пять, шесть! У меня для вас есть весть. Семь, восемь! Как наступит осень. Девять, десять! Вас всех повесят». Детская считалочка явно являлась угрозой, Танци вздохнул, но решил ничего не выяснять, как тогда после обыска у Маретти, было ясно, что это бесполезно. Завуалированные угрозы последнее время стали приходить чаще, значит он был на верном пути.