Выбрать главу

— Может, ты поспишь, а я присмотрю за этим головастиком до следующего кормления?

Последовала пауза, затем Мей подавленно проговорила:

— Хорошо.

Эндрю не поднимал головы до тех пор, пока она не вышла. Затем взял на руки сына.

— Женщины — это такая головная боль, парень! Никогда не забывай об этом.

Прихватив фланелевое одеяло, он вышел в коридор и направился в гостиную, по дороге услышав, как за его спиной закрылась дверь спальни.

— Так, парень, а теперь заключим сделку: ты ведешь себя тихо следующие три часа, а я дарю тебе «порше» на десятилетие.

В ответ малыш зевнул, и Эндрю усмехнулся, похлопав его по спинке.

— А если будешь совсем хорошим, мы, возможно, даже дадим тебе имя.

3

Спустя два часа и двадцать три минуты Эндрю чувствовал себя как выжатый лимон. Он совершал очередной круг по гостиной, столовой и холлу, и от постоянного повторения этого маршрута начинала кружиться голова.

На полке в кабинете Мей он обнаружил книгу о том, как вырастить идеального ребенка, и последние двадцать минут пытался ходить и читать одновременно. Впрочем, в книге он не нашел ничего полезного. Теория и так была ему известна, а практические советы подавались крайне скупо.

— Задал он тебе жару?

Эндрю повернулся, не переставая покачивать ребенка. Мей стояла в дверях, ее волосы окончательно выбились из-под тряпочки, на щеке отпечатался след пятерни. На ней была та же самая одежда, явственно говорившая о том, что в ней спали.

— Можно сказать и так. Этот парень не любит, когда долго стоят на месте. — Эндрю вымученно улыбнулся и повернул малыша таким образом, чтобы мать видела, что он сосет кулачок. — Но возможно, он опять хочет есть.

Мей широко раскрыла глаза, словно с трудом удерживая их в таком состоянии, затем взяла ребенка. Эндрю почудилось, будто от него отняли часть его самого. Расправив затекшие плечи, он окинул внимательным взглядом мать с ее трехдневным сыном. Учитывая, что это был первый малыш, которого она держала на руках, Мей замечательно с ним управлялась. Впрочем, если младший Макги вел себя подобным образом со дня своего рождения, у нее были бесконечные возможности для совершенствования.

Чувствуя, как от недосыпания кружится голова, Эндрю пошел за ней в гостиную.

— Как считаешь, может, стоит придумать для него имя? А то он вырастет, думая, что его зовут Парень.

Ему удалось добиться от Мей улыбки.

— А почему бы его действительно не назвать Парень?

Эндрю изумленно уставился на нее. Полуживая, а вот, поди ж ты, пытается шутить!

Прижав к себе сына, она устроилась на краешке дивана и скрестила ноги. Эндрю как раз собирался сострить в ответ, когда Мей начала расстегивать пуговицы рубашки. Ой, мать честная, этого, пожалуй, ему уже не вынести! Он повернулся и устремился в кухню, бросив через плечо:

— Кажется, я созрел для кофе.

— Эндрю!

Возможно, ему следовало пропустить оклик мимо ушей, но что-то в тоне Мей заставило его остановиться. Взяв себя в руки, он обернулся. Зрелище оказалось вполне терпимым. Все было прикрыто. Насколько возможно при кормлении грудью ребенка.

— Ты не обязан оставаться, — мягко сказала Мей, под глазами которой залегли тени. — Теперь уже я и сама справлюсь.

Сексуальное возбуждение тут же улеглось. Эндрю прислонился к стене и взглянул на нее новыми глазами. Она готова все взвалить на себя — это очевидно. Но последние два часа убеждали в том, что если она и продержится еще день, то потом просто свалится от физического и нервного истощения. К тому же он читал все эти книги о грудном вскармливании. Необходимо, чтобы мать была здоровой и отдохнувшей, иначе ничего не выйдет. Он попытался выйти из затруднительного положения с помощью шутки.

— Как? И пропустить эти драгоценные моменты?

Мей попробовала улыбнуться, но безуспешно, и повторила:

— Ты не обязан оставаться.

Некоторое время он оценивающим взглядом смотрел на нее.

— Придется тебе смириться с моим присутствием, — наконец произнес он. — Тебе вообще не следовало выписываться из больницы, не говоря уж о том, чтобы оставаться здесь одной.

Она снова попыталась улыбнуться.

— Многие женщины так делают. Я в порядке. У нас все будет прекрасно.

Это все слова, подумал он. Но считает ли она так в действительности? Вряд ли. Делая подобное заявление, Мей избегала смотреть на него. Придя к решению, Эндрю сказал: