Выбрать главу

   -- О Господи! -- Лера сумела наконец прорваться в Машкин словесный поток. -- О чем мы вообще говорим? Какое мне дело до достоинств или недостатков этого парня? Прежде всего я не имею привычки связываться с мальчишками! -- К концу своей возмущенной тирады Лера с раздражением осознала, что "вышла из берегов" совершенно без причины. Нелепо ведь расходовать столько эмоций на какого-то там Дениса Торопова! Вот уж кто сейчас волновал ее меньше всего!

3

   -- Ну, однажды ты все-таки отступила от своей привычки, -- не слишком деликатно возразила Маша.

   Это был удар ниже пояса. Лера резко вскинула голову и одарила подругу таким взглядом, от которого кто угодно другой, безусловно, сразу же захотел бы оказаться в каком-нибудь ином месте. Лучше всего мгновенно дематериализоваться.

   Но только не Машка.

   -- Я имею в виду Макса Годунова, -- спокойно уточнила она.

   Могла бы и не уточнять.

   Еще один красноречивый Лерин взгляд пропал втуне, поскольку ее собеседница как раз в этот момент сосредоточенно рассматривала кофейную гущу на дне чашки.

   Наконец Маша обратила свой взор на подругу.

   -- Пожалуй, я еще кофейку сварю. Будешь?

   -- В принципе я -- за, но тебе, Машуня, разве кофе не вреден? -- Лера не стала упускать возможности перевести разговор на другую тему. -- Ты ведь все-таки кормишь.

   -- Кормлю. Смесями, кашками, пюре и так далее. К сожалению, молока на бедного Антошу у меня хватило всего на месяц.

   -- Досадно. -- Лере было не просто досадно, ее почти мучила совесть за проявленную бестактность.

   -- Еще бы. Он был совсем даже не прочь продолжить. В отличие от моего старшего сына, который, получив в полтора месяца свою первую смесь, сразу же дал понять, что больше во мне не нуждается. А я тем не менее еще три месяца мучилась, стараясь впихнуть в него хоть чуточку своего молока. -- Включив кофеварку, Маша вновь повернулась к подруге. -- На этот раз мне вряд ли пришлось бы мучиться, но... Зато теперь я могу позволить себе кофе в любых количествах. Да, кстати, этим летом я имела наконец счастье познакомиться с Максом Годуновым, -- сообщила она без всякого перехода.

   -- Что? -- Лере хотелось думать, что она ослышалась, правда, на самом деле она так не думала.

   -- Может, он не такой уж и красавец, но его улыбка... -- Маша мечтательно закатила глаза. -- Думаю, его улыбка способна растопить даже ледяное сердце. Твое, например, -- добавила она, проигнорировав очередной Лерин взгляд. Очень красноречивый. -- Теперь-то я действительно поняла, почему ты в него влюбилась.

   -- Я в него не влюблялась! -- Господи! И кой черт ее дернул перейти на другую платформу и приехать сюда?

   -- Ну да, я забыла, ты бы в него влюбилась, если бы он был немного постарше, -- припомнила Маша слова, когда-то произнесенные подругой. -- Может, даже без памяти влюбилась, -- добавила она уже от себя.

   Лера почувствовала, что причина "выходить из берегов" у нее, кажется, появилась. Еще три года назад она говорила Машке, что раз и навсегда отказывается обсуждать эту тему с кем бы то ни было. Точнее, три года и три месяца. Но разве Машку остановишь? Хоть тогда, хоть сейчас. Лера обреченно вздохнула. Надо полагать, она все равно скажет то, что посчитает нужным.

   -- А ты сама-то Макса давно не видела? -- Маша плюхнула на стол чашки со свежезаваренным кофе.

   -- Давно.

   Столь лаконичный ответ Леры совершенно не устроил ее подругу.

   -- Неужели он никогда не забегает к отцу? -- продолжала допытываться Маша. -- Ведь кафедра физики, если я правильно поняла, находится прямо над кафедрой иностранных языков. Так что вы -- почти соседи.

   Лера пожала плечами:

   -- Забегает, наверное. Но я-то хожу на работу не для того, чтобы целыми днями слоняться без дела под дверью почти соседней кафедры. И вообще, что мы все обо мне да обо мне? -- Скучающий тон у Леры не получился, и она, уже не скрывая своего любопытства, выпалила: -- Давай-ка, Машуня, выкладывай, где, когда и как ты познакомилась с Максом.

   -- Это произошло случайно.

   Машин ответ был менее лаконичным, но не более информативным, чем Лерин. Особенно если учесть, что ее муж Леша и отец Макса Борис Федорович Годунов работали на одной кафедре. Таким образом, данное событие могло иметь место где угодно, когда угодно и совсем не обязательно случайно.

   Если Лера и не скрипнула зубами, то лишь потому, что относилась к ним чрезвычайно бережно. К тому же она понимала: Машкино желание поделиться эксклюзивной информацией ничуть не меньше, чем ее собственное желание эту информацию получить.