— Нет! — резко перебила она меня и рассмеялась. — Ни за что на свете.
Будь мы с ней вдвоем, мне б ничего не оставалось, как только, покраснев, развернуться и пораженной вернуться к Кларк. Но с нами была Кирстен.
— Ну-ка, ну-ка! — повысила она голос. — Что ты сказала?
Девчонка обернулась и удивленно взглянула на мою сестру.
— А что не так? — Как же изменился ее тон! Со мной она разговаривала совсем по-другому.
— Ну-ка повтори, что ты сейчас сказала! — потребовала Кирстен.
«Ой-ой-ой!» — подумала я.
— Да ничего! Просто… — ответила девчонка.
— Это моя сестра! — Кирстен указала на меня. — А ты сейчас ей нахамила!
Я уже покраснела, и мне очень хотелось провалиться сквозь землю. Кирстен же положила руку на бедро — верный признак того, что все только начинается.
— Ничего я не хамила, — возразила девчонка, снимая очки. — Я просто…
— Хамила! И ты прекрасно это знаешь! — перебила ее Кирстен. — Прекрати выкручиваться! И хватит уже повсюду за мной ходить! Бесишь! Пошли, Аннабель.
Я как будто приросла к месту. Стояла и смотрела на девчонку. Она была так напугана, что сразу стало понятно, что ей действительно двенадцать. Кирстен схватила меня за запястье и потащила к своему шезлонгу. Я обернулась и увидела удивленную Кларк, смотрящую нам вслед.
— Поверить не могу! — твердила сестра, усаживая меня на свое место.
Молли выпрямилась, заморгала и принялась разглаживать смявшиеся завязки на бикини.
— Что случилось? — спросила она, и Кирстен подробно ей обо всем рассказала.
Я же взглянула на бар, но девчонки там уже не было. Она босиком, с опущенной головой, брела по парковке за изгородью позади меня. Все ее вещи остались на соседнем шезлонге: полотенце, обувь, сумка с журналом, кошелек и розовая расческа. Я все ждала, что она вернется, но нет. Девчонка упорно двигалась дальше.
Вещи весь день пролежали у бассейна. Я успела вернуться к Кларк и рассказать ей о случившемся. Потом мы долго играли в карты и купались, пока кожа на руках не сморщилась. Ушли Кирстен и Молли, забрали свои шезлонги остальные, засвистели спасатели, объявляя о закрытии. Мы собрались и, загорелые и голодные, побрели домой.
Я прекрасно понимала, что незнакомая девчонка не должна меня волновать. Она дважды мне нахамила, и не стоило ни помогать ей, ни жалеть ее. Но Кларк остановилась у ее вещей:
— Нельзя их тут оставлять. — Она засунула обувь в сумку. — К тому же нам все равно по пути.
Мне было что возразить, но тут я вспомнила, как незнакомка босиком одна брела по парковке. Я сняла с шезлонга полотенце и сложила его поверх моего.
— Ладно, пошли.
К счастью, в окнах прежнего дома Дафтри не горел свет и на парковке не было машины. Мы решили оставить вещи и уйти, но, когда Кларк хотела поставить сумку у входа, дверь неожиданно растворилась. На пороге стояла незнакомка.
В шортах и в красной футболке, с хвостиком. Без очков. Без босоножек на шпильках. Взглянув на нас, она покраснела.
— Привет! — поздоровалась Кларк, когда молчать дальше стало уже неудобно. А затем, чихнув, добавила: — Мы принесли твои вещи.
Мгновение девчонка недоуменно смотрела на Кларк. Возможно, она и вправду не поняла, что та сказала — нос у подруги как всегда был заложен. Я подняла сумку:
— Ты оставила ее у бассейна.
Девчонка настороженно взглянула на сумку, а потом на меня:
— А… Спасибо!
Позади нас промчались на велосипедах дети. Они громко кричали и звали друг друга, затем снова воцарилась тишина.
— Детка! Кто пришел? — послышался голос из темного коридора.
— Нет-нет, никто! — ответила девчонка. Вышла на крыльцо и захлопнула за собой дверь. Она быстро проскочила мимо нас, но все же я успела заметить: глаза у нее были красные и опухшие, по-видимому, от слез. И тут, как обычно, у меня в голове зазвучал голос мамы: «Всегда тяжело переезжать. Может, она просто не умеет знакомиться».
— Слушай, моя сестра… — начала я.
— Все хорошо, — перебила меня девчонка. Голос у нее сорвался, она отвернулась и закрыла рот рукой.
Я не знала, что делать, но Кларк уже извлекла из кармана шорт упаковку бумажных платочков, с которыми никогда не расставалась, вытащила один и протянула его девчонке. Та молча прижала его к лицу.
— Я — Кларк, а это — Аннабель.
Много лет спустя я буду постоянно вспоминать этот момент. Летом после окончания шестого класса мы с Кларк стоим за спиной незнакомой девчонки. Поступи мы по-другому, вся наша жизнь пошла бы иначе. Но тогда казалось, что это всего лишь очередное событие, совершенно обыденное и неважное. Девчонка перестала плакать и на удивление спокойно обернулась: