Черт.
Мой гнев вспыхивает, и я хмуро смотрю на Хлою, прежде чем войти в свой дом.
— Позвони папе и накричи на него.
Мой отец изменил моей маме с Клаудией — как это произошло, это уже другая история — Хлоя не виновата, я это прекрасно понимаю. Он оплодотворил Клаудию — это не вина Хлои. Я не могу злиться на нее ни за что, но я могу злиться за ложь, и я могу злиться за то, что ее действия причинили боль моей матери.
Если бы меня там не было, Роджер никогда бы этого не сказал. Если бы я не влез в ее жизнь, этого бы не случилось. Если бы она рассказала мне, я бы придумал лучший способ передать информацию маме.
Но нет.
Теперь мы в дерьме.
Роджеру сказали, а мне нет.
Какого хрена ему доверяли больше, чем мне?
— Поверь мне, — говорит Сьерра, прерывая мои мысли. — Я звонила ему пятнадцать раз. Он не отвечает. Моя проблема не в Хлое. Дело в том, что она пришла к нам домой и смотрела нашей матери в глаза, не заботясь о том, что ее сестра-шлюха — разрушительница семьи.
Я бросаю ключи в миску и иду к холодильнику за пивом, но останавливаю себя. Сегодняшний вечер требует чего-то покрепче. Я беру бутылку «Джека», беру колу и делаю себе хороший, крепкий напиток. — Я знаю. Знаю. Что-нибудь посоветуешь?
Она разочарованно выдохнула.
— Это зависит от того, насколько она тебе нравится. Я? Я не знаю, смогу ли я простить парня, у которого парень чокнутой сестры сделал то, что он сделал. Не говоря уже о том, что парень этой чокнутой сестры сказал, что они шантажировали отца ради денег. Это нехорошо. Мне нужны ответы. Получи ответы от нее, Кайл.
Я стискиваю зубы и хватаю свой напиток, пока иду в спальню, чтобы сменить форму.
— Сейчас во мне слишком много злости, чтобы требовать ответов от нее или от него.
Она делает напряженный вдох. Она защищает нашу семью так же, как и я.
— Понятно. Я буду взрывать его телефон всю ночь и готова сидеть в его кабинете, если понадобится.
Я включаю громкую связь, чтобы вынуть пистолет из кобуры. Я кладу его в ящик тумбочки и надеваю футболку и треники.
— Сомневаюсь, что он вернется домой сегодня вечером.
— В конце концов, он должен.
Я пригубил свой напиток.
— Может, мне стоит присоединиться к тебе?
— Не получится. Мы не можем добавить к этому сына мэра, который надирает ему задницу, еще и наличие у мэра ребенка от любовницы за одну ночь.
Я делаю еще один глоток, когда мы заканчиваем разговор.
Следующий входящий звонок — от мамы.
Я допиваю виски и наливаю еще, когда она просит меня остаться с ней на телефоне, пока она плачет и разглагольствует о том, как сильно она ненавидит моего отца. Я останавливаю себя, чтобы не бросить стакан через всю комнату.
Глава 19
Пятнадцать лет
Сегодня я не пошла в школу.
Я никогда не пропускаю школу, если могу это сделать.
Сегодня я не смогла удержаться.
Не смогла пережить еще один день издевательств.
Я пережила вчерашний день, слезы застилали мне глаза, когда я шла домой, и я проклинала Кайла Лейна с каждым шагом. Я съела ланч в туалете и помчалась на занятия, пока никто не увидел меня в коридоре. Я ни разу не видела Кайла после того, как дала ему пощечину.
Несколько дней перерыва в занятиях подготовят меня к тому, что я стану мишенью для своих одноклассников-издевателей.
Кайл заставил всех поверить, что у нас был секс и что я хотела второго раунда. Черт возьми, я рада, что мы не дошли до первого раунда. Отдать ему свою девственность было бы огромной ошибкой, помимо того, что я пошла с ним на танцы.
Больше никаких танцев и школьных мероприятий для меня.
Я дала ему пощечину, и он ее заслужил. Он пригласил меня на танцы в качестве шутки, прямо из фильма 90-х годов — пригласить на танцы чудачку в качестве шутки, а потом публично унизить ее.
Я нахожусь в своей спальне, читаю Трею, когда слышу, как захлопывается входная дверь. Страх охватывает меня. Моя мама уехала к своему парню на неделю, а Клаудии еще рано вставать с постели. Я бросаю книгу при звуке гулких шагов и бегу в угол своей комнаты, где спрятана бейсбольная бита. Я усаживаю Трея в шкаф за своей одеждой и говорю ему, чтобы он не шумел. Моя сестра общается с сомнительными людьми, и я приготовилась на случай, если она подтолкнет кого-нибудь из них к тому, что он сорвется и причинит нам вред.
Моя дверь распахивается, и Сэм стоит в дверном проеме.
— Хлоя! — кричит он. — О чем ты, блять, думала?
Его лицо красное, в глазах ярость, а вена на шее подергивается под кожей.