– Эй, – произнес он заинтересованно, – может быть, нас нес один и тот же аист, который и тебя уронил не над тем домом?
– Может быть. – Кристин засмеялась.
– Вот видишь. А ведь я могу поспорить, что ты была уверена, что у нас нет ничего общего, поскольку ты, по всей видимости, из богатой семьи, а я нет.
– Ну, это просто оскорбительно. – Она остановилась и посмотрела на него. – Неужели ты и в самом деле думаешь, что я не хочу с тобой встречаться из-за этого?
– Я не знаю. – Теперь Алек выглядел абсолютно серьезным. – Это ты мне скажи.
– Чтобы тебе было понятно, деньги для меня не имеют значения и совсем не являются мерой оценки чьих-либо достоинств. Для меня важно, что у человека внутри, его нравственные принципы и убеждения.
Алек не отрывал от нее теплеющего взгляда, а его губы медленно изогнулись в ласковой и немного лукавой улыбке.
– Тогда я могу сказать, что у нас есть еще одна общая черта. Я придерживаюсь тех же принципов.
Сердце Кристин начало таять, как было каждый раз, когда он так смотрел на нее. Но, проклятие, она забыла упомянуть о чувстве ответственности как об одной из самых важных черт. Самая длительная связь у нее была с человеком, который специализировался в области английской литературы и превратил написание докторской диссертации в задачу всей своей жизни. Не так давно Кристин узнала, что он все еще не закончил магистратуру и до сих пор не написал роман, о котором постоянно говорил. Эта неудача показала, что даже при самых высоких целях люди могут быть слишком ленивы и инертны, чтобы добиваться их осуществления.
При воспоминании об этом настроение Кристин испортилось. Они с Алеком покинули аллею и вышли на главную площадь, в центре которой был залит каток. Из динамиков доносилась веселая рождественская музыка, и стайки ярко одетых детей с удовольствием катались под песенку «Звените, колокольчики», являя собой настолько живописную картину, что раздражение Кристин тут же улетучилось. Она смотрела, как двое мальчишек носятся между неторопливо катающимися отдыхающими и дразнят друг друга, как это умеют делать только мальчишки. Девочка постарше в спортивном трико и короткой юбочке, как видно, тренировалась. Уверенно разогнавшись, она подпрыгнула, сделала полный оборот и, красиво приземлившись на одну ногу, плавно заскользила по льду.
– Эй, Алек, – окликнула спутника Кристин молодая женщина, стоявшая у бортика и державшая на бедре маленькую девочку.
– Привет, Линда. – Алек помахал в ответ. – Ты уже в этом году собираешься учить Колин кататься на коньках?
Женщина рассмеялась, а малышка с серьезным видом следила за катающимися.
– Пока только присматриваемся.
– Твоя знакомая? – спросила Кристин, когда они перешли на другую пешеходную дорожку.
– Линда замужем за одним из наших ребят, – ответил Алек, очевидно, имея в виду тех парней, которые ошиваются в пабе в ожидании «счастливого часа»[3].
Кристин еще раз взглянула на миловидную молодую женщину с маленькой девочкой на руках. Линда была не похожа на тех женщин, которые будут терпеть мужа-бездельника. Еще одна умная женщина, сделавшая глупый выбор?
– Если говорить о вещах, которые можно делать здесь и нельзя делать в Техасе, – сказал Алек, заметив, что Кристин оглянулась на каток, – когда ты последний раз каталась на коньках?
– У нас в Техасе есть катки.
– Я и не говорю, что их там нет. Ты катаешься?
– Можно сказать и так. – Она хмыкнула. – По крайней мере раньше каталась. Теперь я, наверное, грохнусь, если попытаюсь встать на коньки.
– Хочешь проверить? Мы можем забросить твои вещи, потом вернуться и покататься. Конечно, если ты не против того, чтобы кататься с малышней, что на самом деле еще забавнее, если тебя интересует мое мнение.
Кристин мысленно вздохнула и оглянулась на каток – ей хотелось покататься. Кататься на коньках с детьми – это было заманчивое предложение еще и потому, что дети были ее тайной слабостью. Они не будили в ней материнские инстинкты, как у Эйми, они заставляли ее желать вновь стать ребенком. Только на этот раз стать настоящим ребенком, который мог бегать по лужам и не получать за это нагоняй, включать на полную громкость музыку и, обложившись шоколадом, всю ночь болтать с подружками, устроившись на мягком ковре гостиной.
Черт, откуда Алек знает, чем ее можно соблазнить?
– Я... – Кристин с трудом удержалась, чтобы не ответить «да», – не могу.
– Соглашайся. Если ты разучилась, я тебя научу.
Она представила, как, держась за руки, они едут вместе по кругу, прижимаясь друг к другу, а когда она падает, оба дурашливо смеются. Сердце Кристин заколотилось сильнее.
– Нет, я правда не могу.
– Ну ладно, оставим коньки, пойдем перекусим. После сегодняшней тренировки тебе точно нужна дозаправка.
– Я думала, у тебя есть какое-то дело.
Алек посмотрел на нее так, словно хотел сказать: «Открой наконец глаза».
– Да, есть. Проводить тебя домой. Так как насчет того, чтобы попробовать начо[4]?
– Я бы с удовольствием, но мне нужно кое-что сделать.
3