Я выхватываю у него удостоверение.
— Я передумала. Ты не будешь благословлен моим кошельком, когда мне исполнится двадцать один год. Мои деньги будут потрачены в другом месте.
— Отлично. — Он ущипнул себя за переносицу. — Теперь, это та часть, где ты звонишь кому-то, чтобы он забрал тебя. Ты знаешь, как это делается.
— Кайл, мать его, Лейн!
Я задыхаюсь, и моя грудь сжимается от звука выкрикнутого имени.
— Господи, мать твою, — бормочет Малики себе под нос, проводя рукой по своему напряженному лицу.
Я вижу Кайла — моего слишком заботливого старшего брата-полицейского — который с наглой улыбкой прохаживается по бару.
Кайл крут, но не настолько, чтобы смириться с моим присутствием здесь. И хотя Малики не был тем, кто подавал мне выпивку, он будет нести ответственность. Это его бар.
Мой взгляд возвращается к взбешенному широкоплечему мужчине, и выражение его лица подтверждает, что мы разделяем его беспокойство. Он берет меня за руку и тащит нас в свой кабинет. Дверь захлопывается, и я поворачиваюсь, хмуро глядя на него.
— Позвони человеку, который забрал тебя в прошлый раз, когда ты была занозой в моей заднице. У тебя есть час, принцесса, или я сдам тебя твоему брату.
— Ты не посмеешь, — шиплю я.
Малики может легко настучать на меня. Он мне ничего не должен. И я ставлю на то, что Кайл ему поверит.
Он смотрит на меня с вызовом.
— Хочешь узнать? — Его голос пронизан властностью, которая заставляет меня дрожать.
Я сглотнула и замолчала, обдумывая свой следующий шаг.
— Позвони кому-нибудь, Сьерра. Не заставляй меня создавать проблемы и рассказывать твоему брату, чем ты занимаешься в свободное время, когда он будет заказывать у меня пиво через пять минут.
Он начинает уходить, но я останавливаю его.
— Человек, который забрал меня в прошлый раз, была Элли Росс. Настоящая Элли Росс, — объясняю я в отчаянии. — И именно с ней я ехала сегодня. Она надралась, так что мне нужен другой план.
Здесь нет Uber, а моя мама дружит с единственным таксистом в городе.
— У тебя нет других друзей?
— Ни одного, кто бы хотел уйти, потому что меня выгоняют.
Он берет со стола пульт, похоже, принимая мой ответ, и бросает его мне.
Единственные изменения в офисе с моего последнего визита — это телевизор на стене и широкий диван на другой.
Я играю с пультом в руках, принимая его жест как капитуляцию в том, что он не будет на меня доносить.
— Я смотрю, ты тут все привел в порядок.
— Я не знаю, что это значит, но конечно. — Напряжение отражается на его лице. У него переполненный бар, и ему снова приходится иметь дело со мной.
Я тяжело опускаюсь на стул и кладу ноги на стол.
— Какой твой список фильмов Netflix?
— Я не знаю. Я не смотрю телевизор.
Кто не смотрит телевизор?
Я указываю пультом на телевизор.
— У тебя есть телевизор.
— Когда я здесь, я работаю.
— Зачем ты его купил?
Он раздраженно выдыхает. Отвечать на мои вопросы — последнее, что он хочет делать, но я не хочу терять его компанию. Мне нравится нажимать на его кнопки, а тусоваться в офисе в одиночестве — не слишком приятное занятие.
— Моя сестра работает здесь и иногда приводит мою племянницу, обожающую мультфильмы. — С этими словами он разворачивается, ругается под нос и уходит.
Я открываю Netflix, выбираю «Шоу 70-х» и снимаю свою кожаную куртку, а затем шаркаю к дивану. Когда я достаю свой телефон из сумки, он разряжен.
Черт.
Я зеваю.
Я посмотрю один эпизод, а потом пошарю в ящиках в поисках зарядного устройства.
Мои глаза медленно закрываются, когда я расслабляюсь.
***
Прикосновение к плечу пробуждает меня от сна.
Моя голова поднимается и сталкивается с чем-то твердым. Это что-то твердое — чей-то подбородок. Мы с хозяином твердого подбородка одновременно застонали. Я массирую голову, когда он отстраняется. Когда я поднимаю взгляд с дивана, я ожидаю увидеть Малики в максимальном раздражении.
Вместо этого он выглядит осунувшимся. Его барная футболка помята и испачкана напитком.
— Все в порядке, принцесса. Пора тебе идти домой, — говорит он.
Я причесываю пальцами свои волосы, и мой желудок опускается.
— Мой телефон сдох. Я позвоню кому-нибудь и подожду снаружи, пока они приедут.
Надеюсь, с Элли будет кто-то трезвый.
Он протягивает руку, помогая мне подняться, и отступает на шаг, чтобы дать мне возможность обойти его. Я беру куртку со стула, накидываю ее на плечи и просовываю одну руку внутрь, останавливаясь, когда он говорит.
— Я отвезу тебя домой.
Я смотрю на него, и куртка падает на мою незакрытую руку.
— Разве это разумно, что я сажусь в машину с незнакомым человеком? Опасность незнакомца и все такое?
Кого я обманываю? Я дважды позволяла ему затащить меня в офис в задней части бара. С ним я уже давно перестала принимать разумные решения.
Он пожимает плечами.
— Ты можешь идти, но я бы предпочел, чтобы ты не шла. Выбирай.
— Хорошо, но из меня получится ужасный заложник. Мой отец сказал бы тебе оставить меня у себя, а я очень требовательна. Ты будешь вынужден приносить мне горячие крылышки, выпрямитель для волос и обеспечивать много компании.
Он фыркнул.
— Я не похищу тебя, поэтому тебе не о чем беспокоиться, Малолетка.
— Малолетка? Я не малолетка.
— Ты — малолетка. И сплошные неприятности. Неприятности богатых родителей, превращающих жизнь парня в ад за то, что он разговаривает с их драгоценной дочерью.
Он не ошибается. Мой отец перевернул бы все свое дерьмо.
— Давай. Я очень вымотался.
Я выхожу за ним из кабинета к двери, над которой светит яркая лампа Exit. Тишина говорит мне, что бар закрыт.
— Который час? — спрашиваю я, когда он открывает для меня скрипучую дверь.
Мы выходим на плохо освещенную, пустую заднюю часть бара. Я двадцатилетняя женщина, которую подвозит незнакомец после пьяной ночи, но я не волнуюсь. Назовите меня извращенкой за то, что я в восторге от того, что провожу время с этим человеком, даже если это чревато смертью.
Ладно, я сомневаюсь, что он серийный убийца, но я живу ради драматизма.
— Немного позже двух, — отвечает он.
Хорошо, что сегодня я остаюсь у Элли. Моя мать заставила бы полицию или моего брата искать меня.
Кстати, об Элли…
Неужели она не поняла, что ее лучшей подруги нигде не видно?
Я натягиваю на себя куртку, мои сапоги на каблуках хрустят по гравию, и, следуя за ним на коротком расстоянии к работающей машине, прохладный ветер обдувает меня.
— У тебя есть зарядка для телефона? — спрашиваю я у него за спиной. Он кивает, но не оглядывается на меня.
— В машине.
Он открывает водительскую дверь черного «Камаро», и я делаю то же самое с пассажирской стороны. Мы одновременно опускаемся на свои места. Я провожу ладонями по рукам, благодарная за то, что он прогрел машину.
Я спокойно жду, когда он открывает бардачок, берет зарядное устройство и протягивает его мне.
— Спасибо.
Он переключает машину на задний ход, но не трогается с места.
— Ты собираешься дать мне свой адрес?
— Боже, нет, — поспешно отвечаю я. — Ты хочешь, чтобы меня отправили в колледж для девочек?
— Я не очень хорошо знаю, кого туда отправляют, но похоже, что такой драматичной девушке из женского общества, как ты, это не понравится. — Он качает головой и улыбается. — Я удивлен, что твои родители еще не отправили тебя куда-нибудь. Я не ожидал, что их дорогая дочь окажется такой бунтаркой.
— Поверь мне, они тоже.
Он выезжает задним ходом с парковки, его рука ложится на верхнюю часть моего сиденья.
— Это акт бунтарства? Желание привлечь внимание?