Я качаю головой, желая скрыть румянец, ползущий по моим щекам, когда мурашки пробегают по спине и лицу.
Они бы так не говорили, если бы знали, что я все еще замужем.
***
Малики кладет руку мне на плечи.
— Ты готова поесть?
Мой желудок урчит при упоминании о еде.
— Да, я умираю с голоду.
Он протягивает руку, помогая мне встать со стула, и я иду за ним к столу, уставленному едой. Все выглядит аппетитно, и я беру по одной порции. Когда я заканчиваю с тарелкой и возвращаюсь к столу, Арчер оказывается на моем месте рядом с Джорджией. Она смотрит на него, а он качает головой, потягивая пиво. За столом свободен только один стул, поэтому Малики ведет меня к отдельному столику с двумя столешницами.
— Не могу поверить, что ты рассказал им о том, что я пробралась в бар, — говорю я, как только мы садимся.
Малики откупоривает бокал пива и откидывается на спинку стула.
— Я хотел узнать мнение Коэна. Я же не мог спросить кого-нибудь в Блу Бич, учитывая, что это была ты, и слухи распространились бы как лесной пожар. Мне нужно было кому-то выговориться.
— Я рада, что я была у тебя на уме.
— Можно мне посидеть с дядей Малики? — кричит Ной и, не дожидаясь ответа, бежит к нам.
— Конечно, — отвечает Коэн, направляясь в нашу сторону с двумя тарелками в руках. Я поднимаюсь на ноги. — Я найду ему стул.
— Ненужно, — бормочет Малики, обхватывая своими большими руками мою талию и затаскивая меня к себе на колени. — Этот достаточно большой для двоих.
Святое дерьмо. Святое дерьмо. Святое дерьмо.
Я у него на коленях.
Мое сердце замирает, а затем колотится, словно готово выпрыгнуть из груди, чтобы я могла передать его ему. Мои мысли разбегаются в разные стороны, и я жду, когда они взорвутся. Малики — совсем другой человек вне Блу Бич и я люблю этого Малики.
Ной падает на мой стул, когда Малики жестом просит его занять его. Коэн ставит тарелку Ноя на стол и ставит рядом бутылку рутбира. Когда его взгляд переходит на нас, он вскидывает бровь, улыбается и подталкивает ко мне мою тарелку.
— Кто ты? — спрашивает Ной, ударяя ногами о ножки стула, когда Коэн уходит.
Я ухмыляюсь.
— Я Сьерра. А ты кто?
Его внимание остается на мне.
— Я Ной. Ты девушка дяди Малики?
Малики кладет руку на мое бедро, заставляя меня на мгновение задуматься, чтобы ответить ему.
Я качаю головой, желая проклясть Малики.
— Нет, я его подруга.
Ной скривил лицо.
— Ты точно выглядишь как его девушка.
Нам срочно нужно сменить тему, а Малики не спешит останавливать его, задавая эти неудобные вопросы.
Я беру свою вилку.
— Сколько тебе лет, Ноа?
Он поднимает руку.
— Пять, но почти шесть.
— Ого, ты взрослый.
— Да, он такой, — говорит Малики. — Я жду, когда у него появятся седые волосы.
Ной выпрямляется в своем кресле.
— Нет! Этого не случится, пока мне не стукнет девяносто двести.
Малики усмехается.
— Девяносто двести, да?
— Да. — Он берет свой хот-дог и указывает им на Малики. — Не забудь, что ты обещал сделать со мной что-нибудь веселое на мой день рождения.
— Я не забыл, — отвечает Малики.
Ной смотрит на меня и подвигает свой стул ближе.
— Хочешь пойти со мной?
Моя спина выпрямляется, заставляя Малики дернуться позади меня.
— Я посмотрю, смогу ли я.
— Ты должна, раз ты его девушка, — возражает Ной.
— Я не…
Малики сжимает мое бедро.
— Просто соглашайся. Ты не изменишь его мнение, — шепчет он мне на ухо с легкой усмешкой.
Его рука не двигается, когда он меняет тему и спрашивает Ноя, рад ли он началу учебы. Ной отвечает утвердительно. Затем он продолжает рассказывать о своем любимом телешоу, игрушках и демонстрирует свой новый планшет. Откусив последний кусочек хот-дога, он просит у Коэна печенье. Коэн говорит «да», и он бросается в его направлении.
Я занимаю свое место и отодвигаю тарелку в сторону.
— Ты хорошо ладишь с детьми, — говорю я, засовывая в рот чипсы.
Малики вопросительно поднимает бровь.
— Ты ожидала, что я буду ужасно с ними обращаться?
— Нет… просто некоторые парни не такие.
— Дети — это круто. Моя племянница и Лиз жили со мной, пока она не переехала к своему мужу.
Я щелкаю языком по крыше рта.
— Ты когда-нибудь захочешь детей?
— Возможно. Это сложно, иметь семью при том образе жизни и карьере, которые я веду. Мой отец доказал это.
— Тогда, почему ты пошел в эту профессию?
— Это то, что я всегда знал, и я хотел быть владельцем бизнеса. — Он пожимает плечами. — Но со временем я рассмотрю эту идею. Я хочу быть уверенным, что смогу дать им стабильный дом.
— Это значит, что тебе придется остепениться достаточно, чтобы завести с кем-то ребенка.
— Да, это так.
— Ты когда-нибудь видел себя… ну, знаешь… делающим это? Ты ведь не совсем молод.
— Я тоже не совсем старый. — Он смеется. — Согласно Ною, у меня есть до девяноста двухсот лет, прежде чем я начну седеть.
Я бросаю в него чипсой.
— Заткнись.
Нас прерывает Джорджия, называя наши имена.
— Так, вы, двое влюбленных, пора мне надрать вам задницы в кукурузном мяче. Вы двое против меня и Арчера.
— Арчер играет в корнхолл? — потрясенно спросил Малики.
Она поднимает подбородок, сдерживая улыбку.
— Я заставляю его. — Она щелкает пальцами. — А теперь, чоп-чоп, пока он не передумал.
Я наклоняюсь через стол.
— Я никогда не играла в кукурузный мяч.
— Это легко, — говорит Малики. — Просто следуй моим указаниям.
— Приготовься к тому, что мы проиграем.
***
— У тебя хорошие друзья, — говорю я, когда мы едем домой.
День, проведенный с Малики, стер все мои переживания о семье и разводе. Я не думала ни о Девине, ни о своем отце, ни о том, что, черт возьми, ждет меня в будущем. Я изо всех сил пытаюсь скрыть счастье от сегодняшнего вечера. Я хочу смаковать эти моменты с Малики и никогда их не забывать — на случай, если наступит день, когда они прекратятся.
Когда настанет день, когда они прекратятся.
Так что пока я собираюсь остаться с ним на этом аттракционе, пока он не вышвырнул меня.
Мы проиграли в корнхол… все четыре игры, даже когда мы играли против Ноа и Коэна. Это точно. Моя задница не смогла обыграть даже пятилетнего ребенка в игре. Наша ночь закончилась костром и коптильней. Я никогда не получал такого удовольствия от барбекю.
Глаза Малики не отрываются от дороги.
— Так и есть.
— Джорджия пригласила меня на следующее собрание. Надеюсь, ты тоже будешь присутствовать.
Он усмехается и паркуется на задней стоянке, выключая зажигание.
— О, теперь все так, да? Надеюсь, я буду там?
— Чертовски, верно.
— Приходи в любое время, и считай, что приглашение Джорджии — это большое дело. Обычно она не так приветливо относится к женщинам, приглашенным на наши барбекю, как в случае с тобой.
— Правда? Почему?
— Она оберегает людей, которые ей дороги.
Мы выходим из машины и шагаем в ночь, над нами светится яркий фонарь охраны. Я отпираю дверь, поднимаюсь по лестнице и включаю свет, Малики следует за мной.
— Вы с ней когда-нибудь…
Он качает головой.
— Я воспринимаю ее как младшую сестру. Коэн для меня брат, и даже если бы она меня привлекала в романтическом плане, я бы никогда к ней не прикоснулся. Он практически вырастил Джорджию. Черт, он ждал целый год, прежде чем познакомить нас с ней, угрожая вырвать нам яйца одно за другим, если мы ее тронем. — Я кусаю губы, чтобы скрыть улыбку.
— И никто из остальных не тронул?
Он бросает ключи на остров.
— Нет.
— А она пыталась с кем-нибудь из них?
— Не знаю. Не мое дело, и, если узнаешь что-то другое, не говори мне. Я отказываюсь быть втянутым в этот дерьмовый шторм.