Во времена правления Ираклийской династии сей принцип комплектования войска стал уже главным. Основная часть нашего войска с тех пор - это, по сути, крестьянское ополчение. Стратиот, земледелец-воин - именно он в течение почти пяти последних веков составлял основу боевой мощи Империи. По большей части это была легковооруженная пехота и легкая же конница. Даже гоплитское вооружение было не по карману обычному крестьянину, и тяжелых пехотинцев соседи вооружали в складчину.
Пауза, одобрительное покачивание головой, внимательный и выжидающий взгляд Патриарха. Значит, можно дальше...
- Да, военные качества стратиотского ополчения были не слишком высоки, но они компенсировались высокой дисциплиной, правильным строем, искусной тактикой и опорой на систему крепостей, которыми без устали насыщались пограничные области Империи. Зато у этого способа войсковой организации был огромный плюс. Никому здесь и в голову не могла бы прийти мысль об отделении от Империи. Ведь для крестьянина быть подданным Басилевса - так же естественно, как для рыбы плавать, а для птицы летать...
Здесь эпарх на секунду запнулся: 'Ого, - озарило его, - а вот эту мысль я раньше упускал. Ну-ка, ввернем ее...'
- Кстати сказать, примерно так же обстояли дела и в варварских королевствах, образовавшихся на западе. Небольшие королевские дружины при необходимости дополнялись крестьянским ополчением, которое выделялось свободными общинами осевших там франков, готов, лангобардов и прочего германского сброда.
'Молчит? Ну, во всяком случае, не возражает сходу, как это он любит...'
- Все изменилось с появлением на поле боя тяжелой конницы. Пластинчатый доспех или кольчуга для всадника, кожаный или пластинчатый доспех для коня... Все это сделало тяжелого всадника почти неуязвимым для прочих воинов. Участие даже небольшого количества тяжелой конницы стало теперь решающим фактором полевого сражения. И у нас, и в западных королевствах она начала вытеснять остальные виды войск, превращая их во вспомогательные подразделения. Если при Никифоре I у нас было не более полутора тысяч катафрактов, то Иоанн Цимисхий довел их число до восьми тысяч. И с тех пор число их только росло. Число же стратиотов сокращалось. Вплоть до того, что сегодня их почти не осталось.
'Ну, а теперь о главном, ох, помоги Господи...'
- Но, Владыка, катафракт - это вам не стратиот! Стратиот был крестьянин, а катафракт - землевладелец. Ведь для приобретения и содержания тяжелого вооружения, для снаряжения коня и всадника требуется труд целой деревни, а то и не одной. Вот эту-то деревню катафракт и получает в пронию. Вместе с жителями, бывшими стратиотами, а ныне - париками! Нет, он не крестьянин, он - прониар, помещик!
И мысли у него теперь другие, совсем не как у крестьянина. Все, что нужно крестьянину - это спокойная жизнь под рукой у Басилевса. А катафракту нужна земля. Еще земля! Еще и еще!!! Земля с крестьянами! Чтобы отдать ее другим всадником, тем самым получив под своей рукой, пусть небольшое, но уж войско. А Басилевс ему не нужен. Зачем ему Басилевс, если он с компанией таких же тяжеловооруженных всадников способен теперь сам защитить свою землю от кого угодно?
На войне они - войско с командиром. А в мирное время - это господин епархии, дукс, и держащие от него землю всадники. Так живут герцоги и графы со своими баронами и рыцарями на западе. К этому уже почти пришла Империя. Комнины чуть-чуть не дожили до того, чтобы начать делить земли Империи на манер западных герцогств, графств и баронств - спасибо Андронику, так ловко начавшему их вырезать! Но эта дележка может случиться в любой момент...
Патриарх все так же задумчиво внимал речи 'отвечающего урок', не пытаясь его прервать или поймать на противоречиях. 'Надо же, - удивился про себя эпарх, - даже на Андроника не среагировал! А ведь ненавидел его, как немногие...'
- Нет, императоры пытались сопротивляться! И у нас, и на западе. Любопытно видеть, насколько сходными путями шла их административная мысль! У нас Роман I Лакапин своими новеллами сделал все, чтобы максимально затруднить динатам приобретение стратиотских наделов. Но точно так же поступал за полтора века до него и император франков! Капитулярии Карла точно так же требовали от графов, баронов и рыцарей возвращения общинам захваченных земель, требовали уничтожения кабальных грамот, прикрепляющих крестьян к земельным наделам его вельмож...
Между ними есть только одна разница. Роман сумел на какое-то время сохранить стратиотские наделы за общинами. И поэтому империя ромеев сохранилась. А вот у Карла ничего не вышло. И франкская империя не пережила своего создателя, начав разваливаться еще при его жизни...
- Достаточно, я тебя понял! - Его святейшество, Иоанн Х слегка прихлопнул широкими ладонями по столу. - По твоим словам выходит, что Империя могла существовать как целое лишь до тех пор, пока ее военным сословием являлись крестьяне-стратиоты. Как только роль военного сословия переходит к землевладельцам-прониарам, они рано или поздно растащат земли Империи по своим частным владениям. А, поскольку в военном отношении сегодняшнее прониарское ополчение на голову превосходит ополчение стратиотское, то и раздел Империи неизбежен. Все так? Я ничего не забыл?
- Все верно, отче.
- Ну, и что нового может здесь придумать Ричард? Все тот же выбор: или малобоеспособное крестьянское войско, или рыцарское ополчение - со всеми отсюда вытекающими последствиями для Империи...
- Может, отче. Уже придумал. И даже не Ричард, но еще его отец, Генрих II. Он ввел у себя в государстве 'щитовые деньги', взымаемые вместо военной службы. Взымаемые одинаково и с крестьянина, и с барона, и с графа - лишь сообразно величине их земельных владений.
Ричард же елико возможно расширил это правило, всеми силами поощряя своих вассалов откупаться от службы деньгами. А ведь номисмы, которые платит крестьянин, ничем не отличаются от золота, приносимого в королевскую казну бароном или графом. И они так же легко превращаются потом в наемного катафракта, в арбалетчика, в баталию копейщиков или турму легкой кавалерии...
Золото, отче, - великий уравнитель! Ему все равно, из чьих рук притекать в королевские сундуки. Из испачканных в земле рук крестьянина или из благородных рук тех, чьи предки заседали в Сенате во времена Цезаря или Октавиана!
- Значит снова наемные легионы... Как во времена великого Рима?
- Да, отче, как во времена великого Рима!
- Сегодня главные деньги у магистратов портовых городов...
- Первое, что я сделал, это встретился с уважаемыми людьми оттуда.
- Ах да, конечно...
Повисла неловкая пауза. Патриарх сидел молча, лишь глаза, угрюма поблескивая из-под кустистых бровей, выдавали напряженную работу мысли.
- Ты же понимаешь, Константин, что вместе с Ричардом сюда придет Иннокентий...
- Понимаю, Владыка... Именно поэтому я сейчас здесь.
- И что же ты хочешь от меня? Отдать наши храмы и кафедры латинянам?
- Крестный, зачем ты так? Ты же хорошо знаешь, что они и сами ничего такого не требуют! Всегда и обо всем можно договориться, если обе стороны действительно того желают. Особенно сейчас, когда на кону сама жизнь Империи...
- Хм, научился... Значит так. О первенстве Рима не может быть и речи. Святые отцы Константинопольского патриархата готовы обсудить идею пентархии, но не...
- На это не пойдет уже Иннокентий. Какая же это пентархия, если три престола - Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский - находятся сегодня в сфере влияния Константинопольского патриархата?
- Ну, м-м-м ... а ты что предлагаешь?
- Триархию. Рим, Константинополь, Иерусалим - как престолы равного достоинства, окормляющие христианский мир. На это Иннокентия убедить, думаю, будет можно.