'Н-да... Если последующая полоса окажется боле тёмной, значит, предыдущая была светлой. Всё в сравнении' - Пашка, не озвучивая мысли, почесал макушку. - 'Теперь начнётся!'
Руководство разного уровня, конечно, должно уметь быстро принимать решения и передавать сведения, но куда им до шустрой подрастающей смены.
В интернет уже полетело: 'В школе бомба'; 'В школе взрыв!'
Зелёный выбежал в коридор.
- Всем молчать! Никакой информации! Вы играете на руку террористам!
'В школе террористы!' - пытались пробиться сквозь 'шумелки-глушилки' в сеть новые вопли.
Впрочем, устройства для нейтрализации телефонов на экзаменах глушили сигналы в кабинетах, весь коридор они не перекрывали.
В класс протиснулась директор.
- Что случилось, Семён Семёнович?
- Сейчас разберёмся. Из класса все вышли. Все вышли из класса, я сказал. А ты, Коля, оправдания пока придумывай, зачем в школу бомбу притащил.
'Ученик принёс в школу бомбу!'. Запульсировало новое сообщение.
- Да не знаю я, чего там грохнуло.
- Нужно сапёров дождаться, Семён Семёнович, - попыталась поруководить директриса на пути к двери.
- Их дождёшься. Щеглы они все. И начальник их у меня во взводе был - бестолочь. Школу по плану выводите.
Зелёный, прикрыв за эвакуированными дверь, не спеша занялся обгоревшим ранцем.
В школу он попал после того, как комиссовали из-за контузии. Прощай спецназ. Скучно на пенсии. А тут, хоть и небольшая нагрузка с этим ОБЖ, но смотры всякие и соревнования военно-спортивные. В прежней... армейской жизни Семён Семёнович Зеленский был сапёром. Очень даже неплохим. Был.
Зелёный неспешно извлёк всё не относящееся к школьным принадлежностям из ранца Николса.
Через пять минут Зелёный вышел с незажжённой сигаретой в углу рта и приглашающее махнул Нику с Пашкой. Лерка нырнула следом без приглашения.
- Любит кто-то тебя, Доров. Ранец на спине носишь?
- Ну, да, - Ник согласно кивнул. - А где его ещё носить?
-Вот такая, ёлки квадратные, там нашлась пластина, - Зелёный чертил на доске, - реагирует на тепло и срабатывает как взрыватель. Далее шарики, далее само взрывчатое вещество. Шарики должны лететь тебе в спину.
Ник непроизвольно почесал себя между лопатками.
- А почему не взорвалось?
- Боброву скажи спасибо. Он, когда пнул, кусочек отколол от пластины. Основная часть ниже осталась. Поэтому и не взорвалась. Так пшикнуло. Как это у тебя оказалось?
- Да, не знаю я!
Совсем не хотелось Николсу становиться террористом. В ближайшем будущем утомительное общение с силовыми структурами в его планы никак не входило.
Школа развлекалась по полной программе. Прилетела полиция, пожарные. Выставили оцепление. Всех выгнали из старого здания. Чуть подумали и вывели ещё оставшихся в новом крыле. Построили на стадионе. Десять раз пересчитали. За оградой начали собираться взволнованные родители. Когда всем уже всё надоело, явились ФСБ-шники из Борисовожска с собакой и начали обнюхивать всё заново. Затем разрешили забрать свои вещи и распустили всех по домам.
Ник успел перехватить сестру для инструктажа по поводу контроля за младшим братом и отсутствия необходимости подробно информировать родителей о школьных происшествиях: 'Всё нормально' - вполне достаточно.
Спустя ещё час прибыло губернское телевидение. Желающие дать интервью ещё толпились у кованных ворот перед парадным крыльцом. Понятно, что вечером местное население будет с огромным интересом смотреть областные новости в ожидании увидеть на экране себя или знакомых. Не каждый год телевидение до них добиралось.
В школу постепенно собирались разные официальные лица в форме и в гражданском. Когда они перестали помещаться в кабинете директора, то переместились в учительскую, затем во второй кабинет математики. В первом, где всё и грохнуло, топтались и мусорили-пачкали эксперты, не особенно задумываясь, кто после них будет убирать.
Участковый покосился на занявшего подоконник Пашку.
- И здесь без тебя не обошлось?
- Угу, - Зевнул Пашка, тряся головой в такт музыке в чуть сдвинутых наушниках.
- Смотри, на примете ты у меня.
- Значит, стал приметной личностью, - приосанился Пашка.
Участковый махнул рукой. Подзатыльник дать нельзя - начальства рядом много, а переговорить грамотных и шустрых практически невозможно.
'Ладно, ещё пересечёмся!' - кивнул участковый сам себе и вошёл в класс.
Через два часа Николса отпустили, даже отдали прожжённый ранец, отрезав кусок для экспертизы. Чего жалеть? Вещь испорчена безвозвратно.