Когда мой самолет приземлился, я готов был выбить окно, выскочить в иллюминатор и через здание аэропорта прямиком рвануть к грузовичку Жаклин.
После обеда у ее родителей я снова летел в Огайо, но уже с ней. На ночь мы решили остаться в Кентукки, потом большую часть дня ехать, а вечером встретить фургон с мебелью у нового общежития Жаклин.
Как водится, стоило мне ее увидеть, все вокруг испарилось. Она выпрыгнула из грузовичка мне навстречу в белом сарафане, поверх которого была наброшена полупрозрачная кофточка с короткими рукавами. Я обнял ее, бросив сумку на пол.
– Скучала?
Наши губы разделяли считаные дюймы. Крепко прижав ее к себе, я скользнул рукой от поясницы вверх, под кофточку. У сарафана была открытая спина. Боже мой! Я не знал, хватил ли у меня терпения, чтобы дождаться окончания длинного дня, когда мы наконец-то сможем запереть дверь гостиничного номера.
– Поцелуй меня, и увидишь.
Жаклин поднялась на цыпочки. Скользнув пальцами по ее лопаткам, я увидел в голубых глазах проказливый огонек. Когда я подвел ее к грузовичку и прижал к пассажирской дверце, мне захотелось расстегнуть крючочки у нее на шее, и она это знала.
Но я припас для нее и кое-что такое, о чем она пока не догадывалась.
Преодолев последний дюйм расстояния, мы поцеловались. Я облизнул пухлые губы Жаклин и только капельку разомкнул их кончиком языка.
– Мм… – протянула она, щекотнув мне рот.
Я начал углублять поцелуй, наши языки переплелись, и вдруг Жаклин резко остановилась. Ее пяточки опустились на асфальт, пальцы сжали мои бицепсы под рукавами футболки, глаза широко открылись и посмотрели на меня:
– Лукас!
– А?
Она не отводила взгляда от моего рта.
– Что это сейчас было?
– Понравилось? – (Она задрожала всем телом.) – Я знаю, как ты любила лабрет, и решил, что вместо него тебе нужна какая-нибудь другая игрушка.
– Дай поглядеть, – сказала Жаклин, кивнув. Я послушно открыл рот. Она заглянула и увидела маленький шарик точнехонько посередине языка. – Ух ты! – Лизнув сочную нижнюю губу, она подняла взгляд и спросила: – А правда… Ну, то, что об этом говорят?
Я улыбнулся краем рта и приподнял бровь:
– Как насчет того, чтобы сегодня же проверить?
Я снова поцеловал ее, глубоко проникнув языком ей в рот. Она выдохнула, издав стон, прозвучавший как нетерпеливая просьба. Я прервал поцелуй и, обняв ее за шею, шепнул на ухо:
– Скажи-ка мне, сколько еще продолжится операция «Фаза плохих парней»? Если что, я сделаю все возможное, чтобы ее продлить.
Жаклин глотнула воздух и уткнулась мне в плечо:
– О боже мой! Неужели ты об этом знал?
Я приподнял ее порозовевшее лицо за подбородок:
– Что скажешь, Жаклин? Хорошо я справляюсь? Я выполнил все, чего ты хотела, или у тебя остались еще какие-нибудь пожелания? – Она прижалась ко мне, и я ее поцеловал. – Теперь у меня есть солидная работа и девушка, в которую я по уши влюблен. Но имей в виду: все это не мешает мне оставаться плохим парнем с очень буйной фантазией.
Однажды в моей жизни произошло событие, разломившее ось времени на «до» и «после». Все доброе и прекрасное вдруг стало мечтой, до которой уже не дотянешься. Там коренились все воспоминания о маме. Я гнал их от себя, потому что они не приносили мне ничего, кроме боли утраты и угрызений совести. Реальность сегодняшнего дня была суровой, и, чтобы выжить, я постоянно боролся и терпел.
Потом пришла Жаклин. А вместе с ней любовь, которая меня исцелила. Глубокая трещина, разделявшая мою жизнь надвое, постепенно затянулась. Теперь каждую секунду я чувствовал связь с прошлым и надежду на будущее. Каждая секунда объединяла в себе «до» и «после», а в месте их слияния рождалось то, чем я жил, – мое «сейчас». Каждая секунда начиная с нынешней стала для меня драгоценной благодаря девушке, которую я обнимал.
Благодарности
Спасибо читателям романа «Просто любовь», которые поделились со мной своими чувствами, размышлениями и опытом. Их невыдуманные истории нередко заставляли меня испытывать сердечную боль, смешанную с гневом, но в то же время приносили мне вдохновение, давали новые силы. Спасибо женщинам, в чьих письмах я прочла о том, что они записались на курсы самообороны, обратились за помощью к психологу или просто передали мою книгу подруге, дочке, сестре, племяннице. Обнимаю каждую из вас.
Спасибо тебе, Ким, моя родственная душа, за то, что ты стала моей Эрин.
Спасибо моим дедушке, папе и брату: они всегда уважали, берегли и защищали женщин нашей семьи, каждый день моей жизни показывая мне, каким должен быть настоящий мужчина и как он должен ко мне относиться. Благодаря им я никогда не соглашалась на меньшее.