15
Света
Бегом спускаюсь по лестнице, бегу в прихожую, прячу вещи Сергея в шкаф, потом на кухню. Хватаю болтающийся на спинке стула бюстгальтер и засовываю его в карман. Через пару секунд входная дверь открывается.
— Доброе утро, папочка!
— Доброе, — папа смотрит на меня пристально. — Свет, что с тобой? Ты не заболела?
— Нет. Я отлично себя чувствую. С чего ты взял?
— Да вид у тебя такой. Будто бы у тебя жар.
Папа подходит и трогает ладонью мой лоб.
— Ты кушать будешь? Я завтракать собиралась.
— Кофе попью.
Иду на кухню варить папе кофе. Что же делать? Почему я не поставила будильник. Идиотка! Иртыш меня слушается. Только как мне закрыть его так, чтобы папа не заметил. Его обязательно нужно закрыть. Собака у нас серьезная, порвет. Папа и вольер для него построил только потому, что он для окружающих не безопасен. Однажды я бросила калитку открытой, а он вышел и бросился на соседку. Хорошо, была зима, он вцепился ей в руку. Но к счастью, порвал только куртку. Папа любит собак. До Иртыша у нас двенадцать лет жила немецкая овчарка, но Джек, к сожалению, умер. Папа говорит, что от старости. Но двенадцать лет это ведь не много. А Иртышу пошел четвертый год. Мне кажется, что с каждым годом он становится только агрессивней. Его папе коллега подарил, когда тот был еще совсем щенком. Он был таким милашкой, но через несколько месяцев вся милота куда-то испарилась. Так что во дворе у нас живет настоящий волкодав. И я очень переживаю за Сергея.
— Ты пекла вчера что-то? — папа рассматривает стол, на котором остался помытый противень. Я вчера не убрала его обратно в духовку.
— Ага. Штрудель.
— Отлично. С ним я кофе и попью, — улыбается мне он.
— Ой. А я его съела. Прости, пап. Ты же не любишь мучное. Я как-то не подумала, — блею себе под нос я. Идиотка! Идиотка! — Если хочешь, я сегодня после занятий еще испеку.
— Да ладно. Переживу. Испечешь как-нибудь.
Папа садится за стол. Я делаю ему пару бутербродов с сыром и маслом. И собираюсь выйти из кухни.
— А ты?
— А я чего-то не хочу. На ночь объелась вчера. В столовке перекушу что-нибудь.
Я быстренько смываюсь к себе в комнату. Там обнаруживаю Сергея, сидящего в кресле.
— Сереж, я твою куртку в шкаф в прихожей засунула и кроссовки туда же. Еле успела.
Он ловит меня в объятия и целует.
— Сереж, подожди. Папа же дома.
— Но здесь ведь его нет.
Я кое-как высвобождаюсь из его объятий.
— У нас очень серьезная собака. Если я не смогу его закрыть. Не вздумай выходить. Будь у меня в комнате. Папа ко мне не заходит. Я что-нибудь придумаю. Сейчас он повезет меня на учебу. Попробуешь выйти. Если пес будет гулять по двору. Заходи обратно. Я постараюсь отправить куда-нибудь папу и вернусь.
— Да что он съест меня?
— Может, и не съест, но покусает. Это точно.
— Света, собирайся, — слышится голос папы из коридора. Заталкиваю Сергея в ванную. — Меня в больницу вызывают. Отвезу тебя немного пораньше, — папа заглядывает в комнату. Я встречаю его в дверях.
— Хорошо, пап. Пять минут, и я спущусь.
Он закрывает дверь и уходит. Сергей выходит из ванной.
— Я сейчас одеваться буду. Ты что, смотреть будешь?
— Конечно, буду, — с ухмылкой говорит парень. И садится в кресло
Стою, смотрю на него как дурочка. Его рука у меня сегодня в трусах побывала. Я прекрасно это ощутила, когда проснулась. А я стою и мнусь. Боюсь халат снять. Да, вчера я была и так слишком смелая. Куда сегодня эта смелость подевалась? Может, дело в присутствии папы в доме. Я и так напряжена как пружина. А он глаз с меня не сводит.
— Может, отвернешься?
— Не, а, — улыбается он и подмигивает мне. — Свет, не лишай меня удовольствия. Я обещаю только смотреть. Руками трогать не буду.
Да ты и смотришь так, что меня то в жар, то в холод бросает, — думаю я. Но ждать некогда. Сама отворачиваюсь от него, открываю шкаф. Достаю бежевое вязаное платье и капроновые колготки. Руки сами потянулись. Честное слово! Нет бы схватить первые попавшиеся джинсы, кофточку и переодеться быстренько. А мне платье понадобилось. Поворачиваюсь к нему и направляюсь в ванную. Сергей за мной не идет. Я бы, наверное, переоделась и при нем. Но вот колготки… То, как я надеваю колготки, вряд ли можно назвать эстетичным зрелищем. Поэтому я скрылась в ванной. Там же я расчесалась и подкрасила ресницы. Тушь еле открыла, она засохла напрочь. Пользовалась ей, наверное, еще весной, когда в концерте участвовала.
Выглядываю из комнаты. Сергей сидит на том же месте. Вот чего он улыбается? Он сейчас в такой ситуации ужасной находится. А у него рот до ушей.