На всё про всё у меня ушёл час. За час я успела приобрести одно невзрачное голубое платье, три пары кожаных брюк, четыре рубашки, две пары сапог, ремень и чёрный плащ. На всякий случай зашла в лавку, где продаются писчие предметы, и купила перо бесчернильное, стопку тетрадей и несколько карандашей. Кто знает, что меня там ждёт, лучше приобрести заранее. Закончив покупки, я отправилась туда, где провела девять лет своей жизни, в таверну « Жареный гусь».
- Здравствуйте, мистер Брэд.- Хозяин таверны сидел в одиночестве за одним из столиков и пил вино. Посетителей было мало, поэтому Бэрри в зале не видно было. Я подошла к столику, за которым сидел мистер Брэд и села напротив.
- Здравствуй, здравствуй. С дурными новостями не бось?- Даже не буду спрашивать, как он догадался, потому что и так понятно, ведь я никогда по собственному желанию не приходила в выходной в таверну.
- Да. Мистер Брэд, мне надо уехать, и я бы была очень признательна если бы вы меня расчитали за этот месяц и была бы безмерно благодарна, если бы вы не задавали вопросов, потому что не знаю, что на них ответить.- Мистер Брэд некоторое время разглядывал меня с подозрительным прищуром, но видя, что моё лицо ни на грамм не меняется, только усмехнулся в бороду.
- Ты ведь всё равно приедешь в Фэллен, заходи, будем рады. Хорошая ты девка.- После этих слов он достал из-за пазухи мешочек, отсчитал десять золотых и передал мне.- Держи и смотри не влезай ни во что плохое, хорошая всё-таки девка.- Слово девка задевало, но я уже привыкла, мистер Брэд всех так называл. Поблагодарив его от всего сердца за все эти девять лет, я пошла к кухне, чтобы попрощаться с Бэрри. Прощание вышло сентиментальным, хотя я с Бэрри не были подругами, скорее знакомыми, Бэрри расплакалась, услышав, что я уезжаю. Ну, Бэрри по жизни чересчур сентиментальна и любит поплакать по каждому поводу. И только, когда я ей сказала, что ещё вернусь, она меня отпустила.
Не думала, что будет так легко отпустить прошлую жизнь. А хотя, если задуматься, то здесь и отпускать толком нечего. Семьи нету, друзей тоже, одни знакомые да работа. Единственное по чему я буду искренне скучать, так это, наверное, мой домик, всё-таки я привыкла к нему, но ничего, может быть я ещё вернусь к нему. По дороге домой купила булочку и перекусила ею, готовить как-то не хочется, да и времени нету. Если мои расчёты правильны, то, если я через час найму экипаж, то мы до утра можем достигнуть Академии. Конечно, лучше было бы, если бы завтра с утра поехали, но у меня сейчас каждая минуту, может быть, на счету. В сумку упали все сегодня купленные вещи, серое платье и...меч. Ещё маленькой под диваном я нашла меч. Меч был красивый, с какими-то символами на рукояти, которые я не могла понять, но что самое странное с каждым годом мне становилось всё удобнее и удобнее его держать, но спросить о нём у кого-то я уже не могла. Сейчас я его тоже завернула в свёрток и поставила на самое дно сумки. Всё было собрано, сама же я оделась в чёрные брюки, чёрную облегающую рубашку и высокие сапоги. Длинные волосы были аккуратно заплетены в косу, чтобы не мешались. Сейчас я была похожа на воплощение тьмы. Тёмные волосы, глаза тёмно-карие, почти чёрные, одета вся в чёрном, единственное, что выдавало во мне человека - это белоснежный цвет кожи. Грустно улыбнулась своему отражению, взяла сумку, и, оглядев последний раз домик, закрыла его и пошла туда, где стоят экипажи.
Каждый сирота знает, что самая большая наша слабость - привязанность. Если другие, потеряв то, к чему были привязаны, ещё как-то переживут, то с нами, сиротами, может статься что угодно. Ведь мы те, кто привязывается всей душой, желая получить хоть кого-то родного в этом мире. Мы не умеем любить наполовину, если мы привязались к человеку, то всем сердцем, душой, всеми нами. Самый большой страх- привязаться к кому-то, потому что мы знаем, как это больно, когда ты теряешь тех, кого любишь, а второй раз редко кто из нас захочет прочувствовать тоже самое.
- Сколько до Кримсона?- Экипажев было всего три, я выбрала самый крайний, какая разница на каком десять часов ехать.