***
По зелёной ленте, блеску, по травинке,
Божия коровка, словно по тропинке,
Лапками цепляясь,
Вместе с ней качаясь,
К солнцу поднимается,
Крылья расправляя.
Так шальная юность, в нам незримом танце,
Тянется к рассвету на протуберанце,
Быту не сдаваясь,
Падая и каясь,
Горем, счастьем мается,
Опыт набирая.
Гусеницы длинные, словно паровозы,
Обманули хищников, пережили грозы,
В коконе закрытом,
Тайнами овитом,
Бабочками лёгкими
Реют над цветами.
Малыши забавные, ниже табуретки,
Стали в семье главные, выросли их детки,
Золотом, пиритом,
Дивным колоритом,
Близкие, далёкие,
Словно бы мы сами.
По зелёной линии, блеску, по травинке,
Божия коровка к солнцу поднимается…
***
А потом настала тишина.
Жар спадал, теряясь в царстве дрём.
Ветерка капризная волна.
Щебет птиц, приглушенный дождём.
Мир стекал аллюзиями снов,
Насыщался яркой синевой…
Чтоб воскреснуть в хаос ледников,
Иллюзорной мира красотой.
Чувств цунами расползалось в тень,
Ощущеньем стаяв на губах.
Выплывал за солнцем новый день,
Оставляя память в тупиках.
***
Призрачный свет в блёстках сыплет луна
В воды седых облаков.
Ночь правит городом и тишина,
Сквозь ароматы цветов…
Медленно дня осаждается муть,
Чувства высвобождая.
Настежь все окна души распахнуть,
Воздуха синь вдыхая.
Сладко, друг друга касаясь плечом,
Вечности открываться,
И, не задумываясь ни о чём,
Близостью наслаждаться.
Тёплым уютом в домах огоньки.
Росчерки трасс пустые.
Дарят настурции и ноготки
Сполохи золотые.
***
По залу сиянье плелось волной
В аккордах звучаний.
Но занят мужчиной был столик мой.
Плеск резкий отчаяний.
Увидел, привстал, пригласив присесть,
Чуть сдвинул стул для меня.
И в сердце плеснула золотом весть
Неведомого огня.
Рванулась, взглянула, глаза в глаза,
Чтоб всё рассказать, без слов.
Блеснула солнцем на миг бирюза,
А он вдруг встал и ушёл.
Мир словно замер в немой тишине,
Дав боли первый урок.
А он произнёс: «Позволите мне?!»,
С улыбкой подав цветок.
И мы танцевали, в руке рука,
И взгляд проникал во взгляд,
Сплывали часы, стекали века,
Лишь страсти струился яд.
Пылал, оглушая, до пальцев ног,
Я словно была струной,
Поющей, звенящей и он, как бог,
Играл песни жизни мной.
Касания рук горели во мне,
И я была, и не я!
И вечер качался в живой волне,
Дарящая взлёт струя!
Но всё растворилось, иссохло в миг,
И кровь прекратила ток,
Когда он губами к руке приник:
«Прощай, случайный цветок!».
И было так странно, словно в бреду,
И воздух стал ледяной.
И шла я, не зная куда бреду,
И стол был больше не мой.
А утро коснулось тёплым лучом,
И всё оказалось сном.
Но образ всё жил во взгляде моём
И сердце за ним, на слом.
***
Моя верная подруга,
Моя милая супруга,
Что печалит так Ваш взор?
Много ль надо для печали?!
Все знакомые трепали,
Что к калитке новой крали
Пробирались Вы как вор.
Ох, насколько это пресно,
Неужели интересно
Сплетни слушать до сих пор?!
Мне скажите откровенно,
Неужели это верно?!
Ах, тогда всё очень скверно,
И напрасен разговор.
И не смейте прикасаться!
Что ж, придётся признаваться,
Хоть хотелось мне, тайком,
Встроив пруд, оранжерею,
Подарить Вам к юбилею,
Как мечтали, новый дом.
Покраснев, затрепетала,
Полный боли взгляд подняла
С тихим шёпотом: «Прости…».
Обнял ласково за плечи:
«Вот, теперь обоим легче))),
Моя радость, не грусти!».
***
Он звонил, и устал,
И звонить перестал.
И весь мир без него
Мне пустынею стал.
Ревность сводит с ума.
Но о чём я скорблю?!
Я сказала сама:
Уходи! Не люблю!
Резко хлопнула дверь!
Я как загнанный зверь.
Ничего! Без него!
Мне не мило теперь.
Мрак дисплея магнит.
Память болью саднит.
Острый взгляд, взлёт бровей
Пред глазами стоит.
Вспышкой взрыва рингтон.
Слабость. Счастья бутон.
Женский голос. Обвал.
И в окно телефон.