С сожалением должна добавить, что соседка не услышала маминого совета. Её муж умер. Но это уже другая история, не имеющая отношения к нашей семье.
Мне девятнадцать. Мы с Лёней возвращаемся симферопольским поездом из пешей прогулки по черноморскому побережью и Крыму, загорелые, потрёпанные, искусанные комарами.
Боковая полка плацкартного вагона. На столике огромный сладкий арбуз, от которого мы сумели съесть едва ли треть. Мне выходить на промежуточной станции, и она уже приближается. Лёня предлагает забрать арбуз с собой, но мне хватает и огромного, битком набитого рюкзака.
Следующая станция узловая. Поезд стоит пятнадцать минут. И Лёня выходит на платформу размяться. И тут к нему из купейного вагона выскакивает Галя, севшая в поезд на предыдущей станции, чтобы съездить в гости к родителям.
– Одну сестру проводил, а другую встретил, – объясняет Лёня соседям по купе, радостно скармливая Гале гигантскую ягоду.
Пассажиры вагона понимающе улыбаются и возмущённо переговариваются, что этот, небрежно одетый в штормовку молодой человек, не успел проводить одну даму, как привёл другую. И такая с виду приличная, хорошо одетая, на что только она соблазнилась? Неужели на арбуз?!
Вечером зашла соседка и мы угостили её остатками торта, принесённого гостями.
– Можно я заберу детям? – спросила Шура.
– Конечно бери! Жаль кусочек слишком маленький для двоих. Но знаешь, отдай тому, кто лучше улыбается, – откликнулась моя мама, – думая о младшем сыне соседки, ведь именно маленьким всегда хочется больше сладкого.
Не прошло и двадцати минут, как Шура вернулась к нам, рассказывая сквозь, выступившие от смеха, слёзы:
– Когда я сказала, что Вы велели отдать торт тому, кто лучше улыбнётся, Вадик и Андрей, глядя друг на друга, так разулыбались, что я не выдержала и тоже расплылась в улыбке.
– Мама?! – удивились сыновья. – Ты тоже хочешь торт?!
Не\везучие игрушки: одни – не повезли, другим – не повезло.
Несмотря на вынужденную полукочевую жизнь, связанную с профессиональной деятельностью отца, перед тем как папа забрал нас в Монголию, дома скопилось большое количество ёлочных украшений.
Однако отправились они не в Чойбалсан, вместе с нами, а в Луганск, к маминой старшей сестре, на временное, как тогда думали родители, хранение.
Оно и понятно, учитывая особенности дороги и предстоящего быта. Двое суток до Москвы. От Москвы до Борзя и Улан-Уде, где ожидали переезд через границу, поезд ехал более двух недель. На перронах некоторых станций стояли металлические ящики на два отделения, из одного черпали огромными половниками и продавали горячий борщ в металлических же тарелках.
Состав останавливался возле огромных колонок с водой для заправки паровоза, чем пользовались и пассажиры, моясь и пополняя фляги. Он также подолгу стоял в степи, где кроме трав и комаров ничего не было, пережидая встречный. Пользуясь возможностью размяться, взрослые тащили с высоких подножек упирающихся детей, и азартно лупили по латанным-перелатанным волейбольным мечам.
После освобождения колеи, они, чуть ли не на ходу, запихивали ребятню назад в вагоны, а последних пассажиров затягивали уже руками, зависая на поручнях. После каждой степной остановки все, возбуждённые и счастливые, рассаживались по своим местам и остервенело расчёсывали солью, до крови, сплошь искусанные комарами тела.
Ёлку в квартире, в Чойбалсане, не помню. В школе учили делать звёздочки, снежинки и корзиночки из бумаги. Папа научил меня делать птичек, махающих крылышками, чёртиков, лодочки, пароходы, кубики, лепестки роз… Всё это и составляло основной ёлочный арсенал.
После возвращения в Союз покупные игрушки, не сразу и не быстро, опять стали накапливаться. Появилось много новых самоделок, поскольку было намного больше подручного материала – фольги, фантиков, яиц, жатой цветной бумаги…. Папа делал клоунов из скорлупы выдутых яиц, разноцветные шарики из скорлупок грецких орехов, обвёрнутых в фольгу, стеклянные сосульки-слёзки из остатков разбитой соседской люстры….
К каждому новому году родители покупали одну-две новых игрушки, а однажды даже купили целых шесть цыплят на прищепках в основании. Золотая кукуруза, салатные огурцы, красные перчики, шары с вдавленными ассиметричными звёздами, часы, чайники, самовары, ярко блестящие картонные петушки и рыбки, грибочки, домики, стеклянные бусы, сосульки… невозможно перечислить всего убранства наших ёлок. Как только у кого-то появлялась новая игрушка, все соседи сбегались на неё посмотреть и восхищались, и радовались, даже больше, чем дети.